Алексей мельком посмотрел на Стрелкова, что стоял у окна и крутил в руках пачку сигарет. Хоть явился, и то хорошо. Интересно, где его мамаша придурковатая?
— Алексей Петрович? Вы же Фадеев Алексей Петрович, так ведь?
Перед ним стояла невысокая женщина с аккуратно уложенными волосами. Алексей внимательно посмотрел на неё и вдруг понял — мама Кати. Как они похожи, особенно глаза! Огромные, какого-то непонятного бутылочного цвета с мелкими коричневыми крапинками. И страх в них. Застывший страх за жизнь своего дитя.
— Лидия Степановна, вы только не волнуйтесь. Катюша пришла в себя, но сейчас она спит. Если вы хотите её увидеть, то я попрошу…
— Нет, нет, что вы! Не надо никого беспокоить. Тем более, — она прикрыла глаза, — я всё равно ничем не помогу ей. Скажите, а малыш? Он где?
— Ваш внук в реанимации новорождённых, но туда вас не пустят. Извините.
— Внук… Как это звучит непривычно. Господи, я бабушка! — Булавина вдруг выдохнула и улыбнулась.
— Лидия Степановна, я бы не хотел вас расстраивать, но малыш очень тяжёлый. И его, так сказать, будущее пока не очень ясно. Но мои коллеги заверили меня, что они сделают всё от них зависящее, чтобы…
— Алексей… можно мне так вас называть? — мягко перебила его Булавина. — Для меня главное, что моя девочка и её сын живы. А всё остальное мы переживём. Спасибо вам.
— За что?
— Мне сестрички рассказали, как много вы сделали для Катюши вчера. И я как мать буду вашей должницей на всю оставшуюся жизнь.
— А кто эта женщина? — Рядом зацокали каблуки и позади Булавиной показалась Ираида Константиновна Стрелкова. — Почему вы ей рассказываете о состоянии Катерины, а мой сын и я ничего не можем добиться у персонала? Он тут не последний человек, а отношение как к мальчишке с улицы.
Фадеев глянул на Шанина, что показался в дверях реанимационного отделения, и сжал кулаки.
— Лидия Степановна, позвольте представить вам отца вашего внука и его семью.
— Внука? Что значит её внука? Нам ничего неизвестно о Катиных родственниках. У неё, что же, семья есть?
— И семья, и квартира, и работа! — в сердцах воскликнул Фадеев. — И ума на несколько порядков больше, чем у вас и вашего сыночка! Не говоря уже о порядочности, честности и благородстве.
— Алексей, не надо, — опять так же мягко остановила его Лидия Степановна. — Да, я мама Кати, Булавина Лидия Степановна. Увы, мой муж Александр Михайлович не сможет приехать, служба.
И тут Фадеев увидел, как на его глазах менялось выражение лица Стрелковой, которая начинала понимать, чьей дочерью является Катя Булавина. От презрительного до заискивающего.
— Ой, Андрюшенька, сынок, познакомься с Катиной мамой. Поверьте, она нам никогда не говорила, что она принадлежит к такой известной семье. Если бы мы знали это раньше, то…
— То тогда бы вы не оскорбляли её и не называли «шалавой», а вашего внука «сучонком»? — громко спросил Фадеев.
— Вы не вмешивайтесь, пожалуйста, нам есть о чём поговорить с будущими родственниками! — Стрелкова уже вовсю улыбалась, схватив Булавину под локоть и подталкивая её к окну, где стоял её сын, внимательно прислушиваясь к разговору. — Вы, Лидочка Сергеевна, не слушайте никого, Катюша столько прожила с нами, всякое, конечно, бывало, но всегда! Всегда сыта, в тепле, в уюте.
— Такая сытая, что перед родами пакеты с продуктами из магазина пёрла, когда вы по улицам прохаживались! — Фадеев уже не скрывал своей злости. — Это у неё от сытости и уюта гемоглобин упал почти до критической отметки? Или пощёчину вашу можно отнести к семейному теплу?
— Мама, какая пощёчина? Ты что? — вскрикнул Стрелков, лихорадочно переводя взгляд с матери Кати на Фадеева. Вот тебе и «тетёха»! Как же он сам не догадался! Булавина! Это же джек-пот!
— Помолчи, сами разберёмся!
— Так это правда? Ты ударила Катю? Как ты могла? — Андрей резво подскочил к Фадееву и подошедшему ближе Шанину и твёрдо заявил: — Я ничего не знал, поверьте! Я бы никогда не позволил, чтобы с Катей так обращались!
Лидия Степановна высвободила свою руку из захвата Стрелковой и шагнула в сторону:
— Моё отчество Степановна, а не Сергеевна, а всё остальное будет решать моя дочь, когда придёт в себя. Алексей, я вас очень прошу уделите мне несколько минут, — и она пошла по коридору вместе с хирургами. Последнее, что услышали Лидия Степановна и Фадеев с Шаниным, было шипение Стрелковой: