— О, Ирина! — Её муж Роман Олегович Коробок, журналист городской газеты, пошатываясь встал из-за стола и гордо повернулся к своим гостям. — Знакомьтесь, коллеги, моя жена. Нейрохирург, между прочим. Ир, ты приготовь нам перекусон какой-нибудь, а то мы только недавно пришли, сегодня целый день в редакции провели, обсуждали кадровые перестановки в нашей мэрии. Ты в курсе, что отец твоей подруги Александр Михайлович Булавин получил должность вице-мэра? А на своё место продвигает своего приятеля Косоротова Эдуарда Иосифовича? Нам бы с Екатериной пообщаться, Ир, узнать подробности их семейной жизни…
— Рома, я очень устала, пожалуйста, позвони в службу доставки, пусть привезут ужин. А с Катей сами договаривайтесь, я не буду вмешиваться в её семью.
Коробок оглянулся на своих нетрезвых уже гостей, что активно продолжали что-то обсуждать, совершенно не обращая внимания на хозяйку квартиры, и вытолкал жену в коридор.
— Что значит «позвони»? У меня нет денег на службу заказов. Ты не забыла, что ты мне жена? А в обязанности жены входит кормить мужа пищей, а не отказами и предложениями.
— Роман, я уже несколько раз тебя просила — бросай пить! Тогда и деньги будут, и в семье у нас всё наладится. Но ты меня не слышишь или не хочешь слышать. И продолжаешь приводит к нам своих нетрезвых приятелей. Если так и дальше будет продолжаться, то нам лучше будет расстаться.
Роман вздёрнул брови и вдруг с улыбкой проговорил:
— Ну ты что? Что это «расстаться»? Если ты устала, так и скажи, только дай мне денег на ужин.
Ирина тяжело вздохнула, но открыла сумочку и вытащила несколько купюр. Через несколько минут её квартира опустела, а сама Ирина устало села на стул у кухонного стола, заваленного грязными чашками, тарелками, в которых были затушены окурки. Она потёрла глаза и начала убирать. Может, прав Семён Маркович? Их семейная жизнь была более-менее спокойной всего несколько месяцев, когда Роман не пил, не приводил в дом своих друзей и собутыльников, растрачивая на порой незнакомых людей все заработанные им деньги. Но Ира боролась за их семью, пытаясь уговорами, просьбами, а иногда и скандалами убедить мужа бросить пагубную привычку. Его обещаний хватало ненадолго, но Ира всё ещё надеялась, что их чувства смогут победить в этой неравной борьбе. И тут она с ужасом поняла, что впервые за эти два года мысленно поблагодарила нотариуса Хохловского, с которым познакомила Ирину Катя Булавина. Именно он посоветовал Ире прописать Романа в её квартире, что осталась ей после гибели родителей, без права собственности. Страшно подумать, что может прийти в голову человеку, что страдает какой-либо зависимостью! Так и на улице можно очутиться. Ира помотала головой. Нет! С ними такого не будет, она сумеет, она попробует ещё раз вытащить Рому из пьяного омута.
А ещё надо позвонить в столицу в Центр реабилитации детей с детским параличом, говорят, что там здорово помогают маленьким пациентам. Хотя состояние семилетнего Алёшки становится всё хуже и хуже. Но Катя борется за жизнь сына всеми доступными методами, а значит, надежду терять нельзя. Одно радует, что малышка Инночка Шанина растёт шустрой и смышлёной девочкой. Дети… они с Ромой женаты уже не первый год, а желанная беременность так и не наступила.
Уже поздно вечером она сквозь сон услышала звук брошенных ключей, грохот разбившейся тарелки и пьяный смех мужа вперемежку с матом. Как же хочется тишины, покоя и… счастья. Где же оно заблудилось?
Три года назад. Катя
Катя быстро шла по коридорам клиники, здороваясь с коллегами и пытаясь сдержать улыбку. Ирина только что сообщила ей, что в столичном Центре реабилитации детей с церебральными параличами готовы принять её с Алёшкой на целый курс! А это и кинезотерапия, и массаж, и занятия с нейропсихологами и логопедами. Говорить Алёша стал немного лучше, он даже произносит целые слова, но понимали его только близкие люди, что общались с мальчиком постоянно. А сейчас, когда появилась надежда на улучшение состояния её сына, ей хотелось поделиться этим с самым близким человеком. С Алексеем Петровичем Фадеевым. С Алёшей, что спас жизнь ей и сыну, в честь которого она и назвала своего малыша.
Катя оглянулась, чтобы убедиться, что коридор пуст, и на цыпочках свернула за угол. Дверь в кабинет Алексея была приоткрыта, Катя взялась за ручку и резко остановилась:
— Не могу я, понимаешь, Игорь! Смотрю на него, а у самого тот крендель перед глазами, папаша его настоящий. Я пытался. Долго пытался, но давно понял, не смогу я его принять, — голос Фадеева затих.
Раздался щелчок зажигалки и наступила напряжённая тишина.