***
Двери лифта медленно разошлись, Катя вышла на площадку и глубоко вдохнула. Надо сделать вид, что у неё всё хорошо, чтобы маленький Алёшка не нервничал, а Нина Глебовна не догадалась о том, что сил уже почти не осталось. Катя открыла дверь и услышала детский крик:
— Ма! Ма!
Она остановилась, прислонившись плечом к стене и улыбаясь. Нина Глебовна, их соседка и няня Алёшки, выглянула из комнаты и строго спросила:
— Ну, чего стоим? Давай живо переодевайся, ужин на плите. Слышь, Катя, тут курьер билеты какие-то принёс, ты в курсе?
— Да, Нина Глебовна, знаю. Иринка с помощью Семёна Марковича Лившица смогла организовать нашу поездку в Центр реабилитации на полный курс. Через две недели едем. Я отпуск взяла за свой счёт на месяц, так что вперёд.
— За свой счёт, — проворчала Блажевская. — А потом, Катя? Опять Алексей денег даст?
Катя грустно усмехнулась и отрицательно мотнула головой:
— Нет, Нина Глебовна, мы с Алексеем расстались. Я поняла, что не смогу больше быть с ним. Он заслужил простое человеческое счастье. А что мы с Алёшкой можем ему дать? Только проблемы и всё.
Блажевская прищурилась и вдруг цокнула языком:
— Не всю правду ты мне говоришь, да, Катя? Но это ваши дела. Учти только, сегодня судороги у Алёши опять были. И намного сильнее, чем раньше. Это надо будет учесть там, в клинике. Мама знает, что вы едете?
Катя кивнула и опустилась на корточки перед креслом, на котором сидел Алёша, сжала вывернутые запястья и поцеловала судорожно дрожащие пальчики. Сын откинулся назад и улыбнулся. Криво, обнажая зубки и мелко подёргивая головой. «Повреждение базальных структур… как доказать ей это… не смогу принять его…»
— Нина Глебовна, спасибо вам. Вы идите, отдыхайте, мы уже сами тут.
Блажевская тяжело поднялась и тихо сказала:
— Звони, Катюш, если что. И… держись.
Она медленно вышла, а Катя так и осталась сидеть перед креслом сына, аккуратно вытирая вытекающую на маленький острый подбородок слюну. Она покормила его, затем искупала, постоянно поддерживая голову, что Алёшка пытался закинуть назад, уложила сына в постель и присела рядом. Что бы ни случилось, она должна быть сильной. Ради сына. О себе ей думать некогда.
Катя дождалась, пока Алёшка заснёт, вышла из детской комнаты и медленно сползла по стене, закрывая себе рот ладошкой, стараясь удержать рыдания и крик. За что? За что жизнь так жестоко с ней обошлась? Что будет с ней через десять лет? Через двадцать? Катя судорожно вдохнула, вспомнив слова Фадеева: «я врач всё-таки», и вдруг чётко поняла — она тоже врач и тоже понимает всю правду его слов, только принять эту правду она никогда не сможет. И будет бороться!
Часть 10
Три года назад. Катя
Мама была категорична.
— Даже не спорь, Катюша, я отвезу вас на вокзал! Даша сейчас в интернате, дисциплина там очень строгая, родителям разрешают видеться с детьми исключительно в выходные, только на праздники мы её домой забираем.
Катя краем уха слушала маму и сосредоточенно обдумывала план поездки. Теперь, когда она осталась одна, ей не на кого было надеяться. Алексей Петрович уже уехал в столицу, его место занял один из ординаторов, что когда-то подписал Кате заявление на перевод в травматологию. Умный мужик с золотыми руками, но более жёсткий. Так что отделение сочетанной травмы осталось с хорошим хозяином.
Она ещё раз посмотрела на одежду, которая аккуратными стопочками лежала на креслах и диване.
— Мама, — Катя внимательно посмотрела на Лидию Степановну, — а теперь, пожалуйста, расскажи правду. У меня такое впечатление, что ты пытаешься занять себя, потому что что-то произошло.
Лидия Степановна резко умолкла и как-то испуганно глянула на дочь. Она не хотела говорить Кате правду. Ей было и стыдно, и больно, и страшно. Но и молчать нельзя.
— Катя, отец вчера мне заявил, что разводится со мной, — выпалила она и уставилась на совершенно спокойную дочь.
— А что так? Помоложе нашёл? — Катя застегнула молнию на потрёпанном чемодане. — Говори правду, мам. Если он пошёл по пути своих «уважаемых» приятелей, то следующим шагом может стать нечто и похуже, чем развод после тридцати лет брака. Ты не помнишь, в твоей машине кресло для Алёшки укреплено?