– Все произошла так незаметно, – шепнула Аманда. – Да, конечно, я интересовалась тобой. Но, только познакомившись, поняла, что по уши влюблена в тебя… Я никогда бы тебе этого не сказала.
– Так ты именно поэтому не хочешь выйти за меня замуж? Потому что любишь меня?
Она чуть заметно кивнула.
– Звучит глупо, правда?
– О нет. Только не после моего отвратительно неромантичного предложения. Да я сам был готов убить себя. Но разве я мог тут же сделать полный разворот и сказать: «Да, кстати, все это не только ради Ники, я тебя тоже очень люблю». Ты бы наверняка швырнула в меня первой попавшейся под руку вазой.
Она издала какой-то звук – нечто среднее между смешком и всхлипом.
– Да, наверное.
– После того дня всякий раз, когда я видел тебя, я все больше убеждался, что причина не только в Ники – или же я самый большой болван в мире, который вбил себе в голову, что небезразличен тебе. Я не был уверен, прав ли я, а ты не помогала мне найти правильный ответ. Едва я приближался, как ты исчезала.
– Я не хотела еще сильнее навредить Ники.
– Я знаю. И это мне дало некоторую надежду. Ведь ради него ты бы пошла почти на все, верно?
Она кивнула.
– Вот я и испарился – в надежде, что, когда вернусь, ты себя чем-нибудь выдашь. Если же нет…
– И я выдала?
– О да. Всего лишь на один миг что-то мелькнуло в твоих глазах, а потом ты снова закрылась от меня. Аманда…
Он обнял ее очень осторожно, и она прильнула к нему, зарывшись лицом в мягкий пуловер.
– Я думала, что больше никогда тебя не увижу, – прошептала она.
– Я не слишком далеко уехал, – признался он. – Всего лишь на Сапфировое озеро, в домик Кендаллов. Сегодня ты позвонила Джордану и сказала, что будешь ждать его дома, ну, я и решил, что времени на размышления у тебя было достаточно. Кроме того, я просто не в состоянии был ждать дольше. Мне нужно было узнать, Аманда… я так люблю тебя.
Он вытянул ее из кресла, усадил рядом с собой на тахту, и она свернулась калачиком в теплом кольце его рук. Его поцелуй был долгим, глубоким и даже успокаивающим, одновременно он был и самым потрясающе страстным ощущением за всю ее жизнь. Когда он поднял голову, тело Аманды казалось ей самой куском глины – мягкой, теплой, ждущей руки скульптора.
Он с улыбкой взглянул ей в глаза и потер косточками пальцев кончик ее носа.
– Женщины, как правило, пользуются пудрой. Но мне почему-то нравится, что ты пользуешься мукой.
– Ну, конечно. – Она тоже потерла нос – совершенно бесполезно. – Значит, я напрасно пекла любимое печенье Джордана?
– Мы можем пригласить Кендаллов и сообщить им новости. Если только ты не считаешь по-прежнему, что Стефани не должна совать нос в чужие дела…
– Ну…
Аманда узнала этот его взгляд… Она вдруг потеряла интерес ко всему на свете, кроме них двоих. Но так же внезапно в закоулках сознания появилась тревожная мысль. О чем-то, что она едва не забыла…
– Да, что касается Ники… – сообразила она наконец.
– Ники? – запнулся Чейз. – Разве мы о нем говорили?
– Где он?
– Наверху, с няней. Так, на всякий случай, вдруг мне понадобилась бы группа поддержки?
– Ты не сделал бы этого!
– Вот еще. Запросто. Отчаявшийся мужчина пойдет на все, Аманда. – Он потерся подбородком о ее волосы. – Я, например, всерьез подумывал оставить Ники с тобой, если бы ты снова дала мне от ворот поворот.
Она отпрянула и недоверчиво воззрилась на него.
– Оставить его? Что, навсегда?
Он кивнул.
– Я долго, очень долго думал над этим. Ты выглядела такой несчастной, и Ники страдал. Но я не мог решиться. Не смог отказаться от него. Вот когда я понял, какую страшную жертву ты принесла… отдав его в первый раз, а потом и во второй… Ты же не сделала попытки забрать его у меня, ты считала, что так будет лучше для Ники.
– Я не хотела отдавать его. – Ее голос звучал так слабо, что Чейзу пришлось наклониться, чтобы услышать.
– А почему отдала?
Она рассказала ему о родителях, о том позоре, который, как они считали, она на них навлекла, об их давлении.
– Но я не продавала его, Чейз. Я в глаза не видела твоих денег. Адвокат оплатил мои расходы – и только.
– Я верю тебе. Извини, что обвинил тебя тогда.
Самый последний кусочек леденящего душу страха растаял.
– Откуда тебе было знать?
– Женщина, которая получает выгоду от продажи своего ребенка, не станет одевать его в связанную собственными руками кофточку. Если бы я не был так зол, если бы дал себе труд подумать, то вспомнил бы тот желтый свитерок.