— Да. И возьмите чемодан, — добавил он.
Бросалось в глаза, что брат сенат-президента относится к Терезе не очень-то почтительно и даже несколько фамильярно. Но та не возражала.
Клаус подошел к Ингрид и положил ей руку на плечо.
— Я вскоре о вас позабочусь.
— Что случилось? — спросила Ингрид, не повышая голоса.
— Я не знаю. — Клаус сделал предупреждающий жест. — Не беспокойтесь.
Он попытался улыбнуться и в сопровождении доктора Бюзольда проследовал в кабинет.
Ингрид обернулась к экономке:
— Значит, вы — Тереза, — сказала она дружелюбно.
— Фроляйн Пихлер, — горделиво поправила та и кряхтя подняла чемодан.
— Позвольте мне. Я сама донесу чемодан.
Тереза покачала головой.
— Поднимайтесь наверх, — предложила она и зашуршала мягкими туфлями следом за девушкой.
— Когда, по-вашему мнению, я смогу представиться герру сенат-президенту? — робко спросила Ингрид.
Тереза обернулась, достигнув уже третьей или четвертой ступеньки. Ее подбородок дрожал. Она пыталась что-то сказать, но ей это удалось не сразу.
— Вообще никогда. Герр сенат-президент был сегодня убит.
6
Клаусу удалось все же сохранить самообладание, когда он сидел с доктором Бюзольдом в рабочем кабинете брата. Врач не затруднял себя долгими приготовлениями, а сразу же перешел к делу.
— Доктор Майнинген, — сказал он резко, — умер вследствие отравления цианистым калием.
Клаус опустил голову — его лица не было видно. Несколько секунд оба молчали. Затем Клаус снова поднял голову. Он был бледен, но выдержан и спокоен.
Доктор Бюзольд, казалось, наоборот — совсем упал духом.
— Вам, наверное, известно: я был его другом, возможно, единственным, — сказал он и подкрепил свои слова соответствующим жестом. — Мы с ним здесь, в этом кабинете, по вечерам часто играли в шахматы. Он почти всегда выигрывал, сделав какой-нибудь совершенно неожиданный эффектный ход, замысел которого отличался простотой и изяществом. Вчера, например… а сегодня… — Врач тряхнул головой, снял очки и вытер глаза тыльной стороной ладони. — Я все еще не могу прийти в себя. Я его видел, я его обследовал. Когда я вошел, экзитус уже стал фактом. Ничего нельзя было сделать…
Он взглянул на Клауса. Клаусу было неприятно видеть это лицо без очков, придававших ему благообразие — видимо, таковым является особое свойство дистанционных стекол — и он был рад, когда доктор снова надел очки.
— Так внезапно, понимаете? Он давно это знал. Я всегда думал: ему все было известно. И однажды…
— Я не могу понять, о чем вы? Что было ему известно? — спросил Клаус раздраженно.
— Его болезнь. Да, вы об этом не догадывались: рак…
— Что? — Клаус беспомощно глядел на врача. — Леонгард… Боже мой! — Как ни странно, но одновременно с удивлением пришло какое-то облегчение. — Он мне никогда об этом не говорил. Он вообще никогда мне о себе ничего не рассказывал. Мы были словно чужие… Но чтобы у него было такое… Это было болезненно?
Доктор Бюзольд кивнул.
— Это началось у него несколько лет назад. Конечно, он знал. Он консультировался у многих специалистов. Профессор Клюге, профессор фон Винтерштейн — все ему об этом говорили, Но когда прошел первый шок, он ничего не изменил в своей жизни. «Я должен до конца использовать отпущенное мне время», — говорил он мне. Поэтому для меня было совершенно неожиданным, что он…
Врач громко высморкался в накрахмаленный носовой платок. Клаус на мгновенье закрыл глаза.
— Когда Тереза меня вызвала, — продолжал доктор Бюзольд, — я подумал, что это злая шутка: она сказала, что, вернувшись от зубного врача, нашла герра сенат-президента в кабинете мертвым. Я… я приехал сразу же. Отравление цианистым калием. Мне ничего другого не оставалось, как вызвать по телефону вахмистра Бирнбаума из нашего полицейского участка.
Это, по-видимому, и был тот мотоциклист, которого Клаус встретил на шоссе.
— Самоубийство, — заключил он.
— Герр Майнинген… — Врач нахмурился, мучительно соображая. — Я тоже пришел в конце концов к такому заключению. Но если предположить…
— Что? — подхватил Клаус. — Дело совершенно ясное. Леонгард был неизлечимо болен. Он не мог больше терпеть. В момент внезапного потрясения, а может быть, депрессии… Это — самоубийство.
Клаус достал из кармана пачку сигарет. Не раздумывая, закурил. Доктор. Бюзольд вздохнул и взглянул на пачку.
— Извините, — пробормотал он и пододвинул пачку доктору, тот взял сигарету. Клаус поднес зажигалку.