Она действительно очень боялась, что юноша, приславший эту записку, и в самом деле не появится сегодня в ее доме. Нет, этого не может быть! Это невероятно. Это невозможно, чтобы она, Пенелопа, не вскружила ему голову! По ней сходили с ума все, и он не должен стать исключением! Но именно этот молодой человек посмел не прийти на бал. На ее бал. В конце концов, где и когда у нее еще будет возможность представить себя в таком великолепии! Когда еще он сможет столь отчетливо увидеть и осознать, что она единственная, кто ему нужен? И понять наконец, что хранить их отношения в тайне было непростительной ошибкой?
И почему-то сейчас, стоя на балконе и глядя свысока на блистательную роскошь своего фамильного гнездышка, Пенелопа вдруг совершенно уверилась, что он придет. Иначе просто и быть не может! Ведь этот вечер так важен для нее! Он скоро приедет. Обязательно. Ну, почти наверняка… Пенелопа вскинула голову, поправила яркие оборки своего наряда танцовщицы фламенко и царственно положила руку на бедро, а пальцами другой руки продолжала крепко сжимать сложенный вчетверо листок бумаги, который доставил ей сегодня столько волнений.
– Посмотри на Элизабет. Она держится так величаво и роскошно, – произнесла Пенелопа, и десятка два изящных золотых браслетов зазвенели на ее запястьях.
Исаак с трудом выпрямился в полный рост и погладил свой круглый выпирающий живот, который он этим вечером тщетно пытался скрыть под костюмом шута.
– Интересно, насколько ей удается уклоняться от дыхания Персиваля.
И они рассмеялись в своей обычной манере: сквозь нос, не размыкая губ…
Пенелопа с Элизабет дружили с детства, с тех пор как стали заниматься у одного и того же преподавателя французского. Не так давно Пенелопа случайно узнала, что назначить девочкам одного и того же учителя распорядился мистер Холланд, чтобы досадить своей жене. И эта мысль до сих пор не давала Пенелопе покоя.
Их учитель был молод, худощав и не лишен обаяния. Элизабет часто заставляла беднягу краснеть, когда просила, например, объяснить разницу между décolletage и decollete. Забавно, сколько усилий она прилагала тогда, чтобы доказать, какой правильной маленькой мисс она может быть. А вот Пенелопа никогда ни о чем таком не беспокоилась, ей было все равно, ведет она себя как настоящая леди или нет.
И все это вполне сходило ей с рук, пока Пенелопа не представляла из себя ничего особенного. По крайней мере, пока так считало ее окружение, знатные голландские семьи. Впрочем, сейчас Пенелопу грела мысль о том, что ее бальная зала куда более роскошная и просторная, чем зала и доме Холландов. Семья ее лучшей подруги жила в парке Грамерси, который раньше считался весьма престижным районом, в довольно скромной усадьбе со строгим элегантным фасадом и маленькими опрятными комнатами. А семья Хейз перебралась в центр, на Пятую Авеню, в большой новый дом.
Пенелопа могла бы посочувствовать подруге, все еще обитавшей в захолустье, если бы не знала, что мать Лиз вечно распускала о ее семье возмутительные слухи, презирала их и во всеуслышание называла выскочками. Подобная несправедливость возмущала Пенелопу до глубины души. Да, дела семьи пошли в гору, когда дедушка Пенелопы, Огден Хазмат-младший, забросил скромное портняжное дело в Мериленде и начал продавать армии северян хлопковые одеяла по цене шерстяных. А с тех пор как дед переехал в Нью-Йорк, сменил имя и купил дом на площади Вашиигтона у обанкротившейся ветви семьи Райнлендеров, клан Хейзов стал полноправной частью нью-йоркского высшего общества.
Теперь же они навсегда оставили площадь Вашингтона в прошлом и переселились в самый престижный район, в единственный в Нью-Йорке шикарный частный дом с бассейном на первом этаже. Миссис Хейз упорно называла его palazzo, и это многих раздражало.
– Посмотри, как все удачно складывается, Бак, – произнесла Пенелопа с горделивой улыбкой.
– Только для вас, – ответил он гнусавым голоском с псевдобританским акцентом. Исаак был своего рода англоманом, а в последнее время это увлечение выражалось и в речи.
Поскольку семейство Хейзов не очень-то жаловало своего дальнего родственника, и Исааку приходилось самому зарабатывать на жизнь, он был незаменимым советчиком для домохозяек вроде миссис Хейз. Он всегда знал, где достать самые свежие цветы, где найти красивых веселых молодых людей, которые любят танцевать, даже если они не совсем подходили на роль будущих мужей. Он знал, как покрикивать на поваров, чтобы они вкусно приготовили мясо. Пронзительные крики Исаака и впрямь были неприятны, зато общаться с ним многим нравилось – он умел развлечь публику.