Сердце Дианы затрепетало при упоминании имени Генри, Элизабет же не проявила к вопросу никакого интереса. Она взглянула на Пенелопу пустым холодным взглядом и пожала плечами.
– Нет, – медленно произнесла она. – Но завтра ночью наш первый совместный выход в свет, и… Может быть, он просто ждал этого события.
– Да, наверное, он так скромен с тобой из-за своей неуверенности, – быстро ответила Пенелопа.
Похоже, она уже пришла в себя после недомогания на прошлой неделе, отметила Диана. Но, конечно, девушки их круга были подобны мотылькам, летящим к свету, когда речь заходит о свадьбе, что подтверждала Пенелопа, не отходившая от портного.
Мистер Кэрролл был невысок ростом, изящен и грациозен. В свои тридцать лет он уже почти облысел, но обаяния своего не утратил. На шее у него болтались обмерочные ленты, лицо было серьезным и сосредоточенным. Элизабет по-прежнему стояла спокойно и расслабленно, хотя портной снимал мерки для платья уже почти час, делая всевозможные пометки. Согласно эскизам, это должно быть очень изящное современное платье, закрывающее ключицы и запястья бельгийским кружевом, и при каждом измерении размеры его все сужались и сужались… Платье же для завтрашнего выхода было сшито из самого нежного розового шелка, юбка собрана волнами, каскадом ниспадавшими к полу. Вырез украшали сотни речных жемчужинок, нанизанных на золотые нити. Диана утром услышала, как мать восклицала что-то по поводу жемчуга – очевидно, это был подарок от мистера Шунмейкера.
С одного из диванов, обтянутых нежно-сливового цвета бархатом, Диана со скучающим видом смотрела, как Пенелопа указывала портному на неровный разрез. Весь магазин, расположенный в самом начале так называемой «Тропы Леди», то есть бесконечных рядов роскошных торговых заведений и модных ателье – пропах терпким мускусным запахом. Аромат поднимался с нижних этажей, где продавались перчатки, броши и чепчики. На всех стенах комнаты были зеркала, чтобы в любой момент молодая девушка могла полюбоваться своим отражением с нового, неожиданного ракурса. Обычно Диане нравилось посещать магазины только потому, что туда заходило много красивых молодых людей. Но сегодня ей было тяжело видеть отражения сестры во всех этих великолепных зеркалах, освещенных дрожащим светом люстры. Диана, нахмурив брови, видела, как се собственное отражение тускнеет и меркнет в лучах сверкающих, расшитых золотом нарядов Элизабет.
Рядом с Дианой сидела сопровождавшая их тетя Эдит и одобрительно кивала. Она облачилась в строгое темно-коричневое платье, на шее красовался кремового цвета шерстяной шарф, который, по ее словам, защищал от простуды. Примерно каждые десять минут появлялась продавщица и показывала им аккуратно разложенные на бледно-розовых салфетках все новые детали и аксессуары – шляпки с перьями, шелковые платки, кожаные перчатки для оперы, браслеты и серьги, украшенные перламутром… А каждые полчаса она приносила им бокалы с шампанским, которое было припасено для особых клиентов.
– А с датой свадьбы вы уже определились? – продолжила Пенелопа, и было видно, как ее голубые глаза расширились от волнения и любопытства.
– О, еще нет… Не знаю. Наверное, зимой, а может быть, далее весной…
Диана взяла у подошедшей девушки один из бокалов и отпила шампанское. Странно, что сестра говорила так неопределенно, но Диана не придала этому значения. Однако если бы она обратила внимание, то наверняка заметила бы, что Пенелопа, обычно крайне мало интересовавшаяся другими людьми, сегодня была на редкость обходительна и любопытна. Хотя все знали, что любимой темой для разговоров у Пенелопы была она сама.
– Это совсем скоро, – отметила Пенелопа, – Может, ты попросишь Баки о помощи? С подготовкой свадьбы, я имею в виду. Ты ведь знаешь, он очень хорош в своем деле…
– Ты так считаешь? – Элизабет безразлично смотрела на свое безупречное отражение в зеркале, – Хорошо. Но, может быть, ты сама спросишь у него? Ведь ты знаешь его гораздо лучше, чем я…
Диана откинулась назад, коснувшись головой темно-синих обоев, и стала ждать своей очереди на переодевание. Она замечала, что между Элизабет и ее лучшей подругой явно происходило что-то странное – может быть, Пенелопа завидовала, что Элизабет первая выйдет замуж? – но никак не могла понять, в чем загвоздка. Пенелопа вела себя очень необычно… В этот день Диана с удивлением отметила и еще одну вещь: любое упоминание о Генри вызывало в ее душе бурю эмоций. Как бы там ни было, этот молодой человек вновь ее интересовал, и даже сильнее, чем прежде.