Пенелопа прокашлялась.
– Лиз, могу я у тебя кое-что спросить?
Элизабет подняла на подругу глаза и нежно улыбнулась.
– Да, конечно.
– Ты… нервничаешь?
– По какому поводу?
Пенелопа нарочито посмотрела по сторонам и вновь уставилась на ненавистную соперницу.
– Ну, ты же ведь что-то знаешь… о брачной ночи.
Элизабет деликатно закрыла лицо руками, но Пенелопа не заметила румянца. Странно, но ей куда больше нравилась такая вот новая, неожиданная, чем та, привычная, столь невыносимо совершенная Элизабет.
– Почти ничего.
– Думаешь, это больно? – Она подмигнула подруге и легонько поддела ее плечом.
– Нет, – пожала плечами Элизабет, а потом спохватилась и быстро добавила: – Не знаю почему, но этого я совершенно не боюсь. Странно, думаю…
– Не это странно. – Пенелопа посмотрела Элизабет в глаза и резко скинула приторную маску. – На самом деле совсем не странно!
Сжав губы, она наблюдала за тем, как соперница покраснела и распахнула глаза. Несколько долгих мгновений девушки смотрели друг на друга.
– Я просто не думала об этой стороне брака, – обороняясь, пролепетала Элизабет.
– Конечно нет, зачем об этом думать? – согласилась Пенелопа холодным шепотом, – Когда ты уже занимаешься этим с прислугой.
– Не знаю, о чем ты говоришь, – пробормотала Элизабет. Солнце вновь зашло за тучу, и в комнате воцарился полумрак.
Пенелопа закатила глаза.
– Хочешь тратить время на пустые отговорки – что ж, прекрасно! Но я точно знаю, что ты проводила ночи с неким Вильямом Келлером, кучером, – она не смогла сдержать торжествующую улыбку. Как же легко, оказывается, можно поставить Элизабет на место! – И у меня есть доказательство.
– И что это за доказательство? – Голос Элизабет дрогнул.
– Письмо. От него тебе, оставленное в ночь отъезда из города, – Пенелопа театрально взмахнула рукой. – Просьба последовать за ним, на которую ты не обратила внимания.
– Вилл оставил мне письмо?
– О, да. Прости, Вилл.
Было заметно, насколько потрясла Элизабет эта новость. Зрачки ее расширились, дыхание перехватило. Она закусила губу и до боли стиснула руки.
– Пенни, ты не должна никому об этом рассказывать.
– Да неужели? И почему же?
– Ты все еще злишься из-за Генри, – медленно произнесла Элизабет.
– О, это даже не описать словами! Да, Лиз, моя дорогая подруга, я все еще злюсь. Генри был моим! Мы великолепно смотримся вместе и должны быть вместе. Но нелепая ошибка судьбы, досадное недоразумение все переворачивает с ног на голову. Не знаю, как так получилось, но кое– что я могу сделать. Я собираюсь уничтожить тебя, Лиз. – Пенелопа послала Элизабет злобную ухмылку. – Но, честно признаться, дорогая, ты проделала всю работу. А я просто выпущу твоего грязного голубка на волю.
Элизабет опустила глаза, все еще стискивая руки. Пробившийся в комнату свет сделал девушку похожей на ангела. Впрочем, это не могло смягчить Пенелопу.
Элизабет прикусила губу и встретилась глазами с бывшей подругой.
– Пенни… – прошептала она, – Никто не любит скандалы.
– Я люблю.
– Знаю. Вот почему ты это ты… А я это я. Но если разрушишь мою жизнь, никто не будет на твоей стороне.
– Никто не узнает, что именно я…
– Если ты попытаешься женить на себе возлюбленного падшей любимицы общества? О, Пенни, не глупи. – Глаза Элизабет сверкнули, она решительно шагнула вперед, и на мгновение Пенелопа увидела яркое и страстное создание, жившее внутри идеальной леди с холодными манерами.
– Пенни, – продолжила она все еще уверенным голосом, хотя на ее лице читалась мольба, а глаза увлажнились от подступивших слез. – Могу я прочитать письмо?
Отступив немного назад, Пенелопа нетерпеливо вздохнула, вытащила письмо и подержала перед лицом Элизабет, чтобы та успела разглядеть свою собственную бумагу для почты.
– Получишь его, если сделаешь то, что я скажу! – Пенелопа резко повернулась, демонстрируя девушке спину, обтянутую ярко-красным шелком. Она слышала, как та сделала пару робких шагов.
– Что ты хочешь от меня?
– Чтобы ты пришла ко мне домой в среду утром, в десять часов – и я придумаю, как нам разрушить ваш брак с Генри, не погубив твою репутацию.
– Но я…
– Лиз, – оборвала ее Пенелопа. Пробежав рукой по шелковой юбке, вышитой золотом и серебром, она через плечо бросила выразительный взгляд на Элизабет, чьи глаза были наполнены страхом и отчаянием, – На самом деле у тебя нет выбора.