Джулиан отказался клюнуть на эту наживку.
– Я тоже не совсем его понимаю. – А потом, собрав волю в кулак, задал вопрос, который необходимо было задать: – Послушай, а ты сама никак не наскребешь несколько сотен?
Ее глаза злобно блеснули.
– Ах ты ж, мелкая и глупая сволочь, – сказала она. – Ты выкачал из моего отца двадцать тысяч, живешь в доме, купленном им, ешь пищу, которую покупаю я, а потом у меня же просишь еще и денег! Да мне едва удается свести концы с концами, но ты хочешь забрать последнее. Господи!
Она с отвращением отвернулась от него.
И Джулиан нырнул в омут с головой – терять ему было уже нечего.
– Но ведь ты могла бы что-то продать, – взмолился он. – За твою машину дадут столько, что я смогу открыть галерею без малейших затруднений. Ты же ею почти не пользуешься. Или что-то из своих ювелирных украшений, которые ты никогда не надеваешь.
– Меня тошнит от тебя. – Она снова посмотрела на него, скривив губы в жестокой ухмылке. – Ты сам не способен заработать ничего. Не умеешь писать картины, не умеешь управлять лавчонкой, продающей картины…
– Заткнись! – Джулиан вскочил на ноги с побелевшим от ярости лицом. – Прекрати немедленно! – выкрикнул он.
– А знаешь, чего ты еще не можешь? Знаешь, не так ли? – продолжала Сара, безжалостно проворачивая нож в старой ране, чтобы увидеть, как та снова начнет кровоточить. – Ты не можешь даже трахаться! – последние слова она тоже громко прокричала, швырнула ему в лицо, словно ударила наотмашь. Стоя перед ним, она развязала тесемку своего халата, позволив последнему покрову соскользнуть с плеч на пол. Она взяла свои полные груди в руки, лаская их пальцами и глядя при этом ему в глаза.
– Можешь сделать это для меня прямо сейчас? – спросила она уже тише. – Можешь?
От гнева и отчаяния он буквально онемел. Его обесцветившиеся губы растянулись в напряженном выражении унижения и злости.
Она же положила руку поверх своей промежности и раздвинула бедра ему навстречу.
– Попробуй же! Сделай это, Джулиан, – она подпустила соблазна в голос. – Быть может, он на меня наконец встанет?
– Сука! – наполовину прошептал, наполовину прорыдал он. – Ты сучка мерзкая, а не женщина. Сучка поганая!
Он сбежал по задней лестнице во встроенный в дом гараж. Воспоминание о ссоре обжигало изнутри нестерпимой болью. Нажал на кнопку механизма, поднимавшего ворота гаража, и сел в машину Сары. Она всегда оставляла ключ в замке зажигания.
Никогда прежде не одалживал он ее автомобиля, не желая даже просить об этом, но сейчас без колебаний занял место за рулем. Если ей это не понравится, пусть подавится своей обидой.
– Тупая корова, – произнес он вслух, минуя короткую, но крутую подъездную дорожку и сворачивая на улицу, направляясь на юг в сторону Уимблдона. Пора бы ему уже привыкнуть к подобным сварам: необходимо приобрести к ним нечто вроде иммунитета. Но с годами ставшие регулярными скандалы, казалось, ранили его все глубже и причиняли больше мучений.
И ведь ее вина была нисколько не меньше его собственной. Она получала какое-то извращенное удовольствие от его импотенции. До Сары у него случилась пара интрижек с другими девушками. Он не проявил себя с ними сексуальным гигантом, но, насколько помнил, сделал все, чего они могли от него ожидать. Проблема заключалась отчасти именно в тех достоинствах, которые изначально привлекли его в Саре: совершенство форм ее рослого тела, безукоризненность аристократических манер, состоятельность ее семьи.
Причем в ее силах было все наладить. Она знала, что ей следовало делать, и обладала всеми возможностями для этого. Немного терпения, доброты, простого, а не истерического отношения к сексуальным проблемам, и он давно бы восстановил свою потенцию. Но Сара относилась к его сложностям с презрительным равнодушием.
Вероятно, она даже предпочитала, чтобы он продолжал страдать половым бессилием. Быть может, она инстинктивно сама не желала секса, скрывая собственные недостатки. Но Джулиан отбросил эту мысль. Он сейчас пытался уйти от ответственности, свалить свою вину на нее.
Он въехал на дорожку, ведущую к огромному особняку тестя, и остановился на разровненном гравии перед портиком при входе. Дверь на звонок открыла горничная.
– Лорд Кардуэлл дома? – спросил Джулиан.
– Нет, мистер Блэк. Он в своем гольф-клубе.
– Спасибо, – Джулиан вернулся в машину и отъехал от дома. Мог бы сразу догадаться, что старый шалун отправится играть в гольф в такой погожий денек.
Он вел «Мерседес» бережно, не слишком налегая ногой на податливую педаль акселератора и сбрасывая скорость перед поворотами. Мощь автомобиля лишний раз напоминала ему о собственных слабостях.