Выбрать главу

– О чем ты?

– Сегодня утром он навестил меня у Матильды: советовал предупредить полицию, чтобы они провели вскрытие. Конечно же, я отказалась, потому что читала письмо Эммы, свидетельствующее о том, что она искала смерти. Я ни при каких обстоятельствах не могла рассказать ему о том, что мне известно.

Сестры обменялись тревожными взглядами. Они не знали, что делать дальше.

– Обсуждать это уже нет смысла, – вздохнула Сидони. – Мы знаем только одно: наша малышка Эмма оставила нас. Мы уже начинаем забывать о нашей сестренке, говоря о ней в прошедшем времени, в то время как она одиноко лежит там, внизу…

– Забывать? Никогда, Сидо! Тем хуже для папы. Я сейчас же пойду на почту, позвоню оттуда в полицию Роберваля. Если это будет необходимо, они начнут расследование.

В это мгновение дверь в комнату стремительно открылась – в проеме появился Шамплен, с побагровевшим от ярости лицом и выпученными глазами; вид у него был устрашающим.

– Я уже давно вас подслушиваю, – прошипел он. – Вам повезло, что мама еще спит, иначе она могла бы застукать вас за этой болтовней. Предупреждаю тебя, Жасент, если ты позвонишь в полицию или расскажешь кому-нибудь об этой истории с самоубийством, твоей ноги в нашем доме больше не будет. Я откажусь от тебя, у меня больше не будет дочери. Я потерял одну, могу потерять и другую. Здесь, в Сен-Приме, будет только одна версия смерти Эммы. Она утонула случайно, пытаясь добраться к дому своей семьи, семьи честной и уважаемой. На завтра заказана святая месса, и Эмму положат в благословенную землю. Сидони, тебя я тоже предупредил.

После этой тирады отец поднял сжатую в кулак мускулистую руку, словно угрожая дочерям подвергнуть их еще более серьезному наказанию, чем отцовское отречение.

– Вы поняли? – прошептал он, все еще опасаясь разбудить супругу.

– А если мне наплевать на нашу честь и на наш дом? – вызывающим тоном парировала Жасент. – Если я предпочитаю узнать правду, пусть даже из-за этого никогда больше не смогу быть со своей семьей?

– Это станет доказательством того, что у тебя нет сердца, что ты готова пожертвовать своей матерью, готова добить ее этой своей правдой. Подумай обо всем этом.

– Папа, я буду хранить тайну, – пообещала отцу Сидони. – Мама не вынесет, если память об Эмме будет очернена.

– Я тоже не хочу причинить маме боль. Ты победил, – вздохнула Жасент.

– И еще: спустись-ка вниз, убери свои вещи – они занимают всю кухню.

– Я сушила одежду, папа. Я хотела дойти до фермы пешком и промокла до нитки.

Отец недоверчиво прищурил веки, затем проворчал:

– Никогда не видел дождя, который был бы способен настолько промочить одежду.

Девушка поднялась и подошла к отцу, который был выше ее на голову:

– Я искала сумку Эммы в том месте, где Паком нашел ее тело. Жактанс привез меня на лодке, и я по пояс зашла в воду. Теперь ты доволен? Мне необходимо было знать, почему она умерла именно там, как она утонула. Я буду всю жизнь задавать себе эти вопросы, папа.

– Лучше бы ты поискала того подонка, который сделал ей ребенка! – пробурчал отец. – Если бы не он, ничего бы не случилось. Ладно, причешись как следует и спускайтесь, вы обе. Работник похоронного бюро привезет гроб во второй половине дня, после обеда. Нужно помочь вашему дедушке, он не очень хорошо себя чувствует.

Шамплен вышел, тихо прикрыв за собой дверь. Жасент покачала головой, подавленная отцовской суровостью, побежденная его волей. У нее было странное ощущение того, будто она вернулась в детство, снова почувствовав себя той маленькой девочкой, которая не решается восстать против авторитета этого мужчины. Сидони подошла к сестре, нежно провела рукой по ее волосам.

– Он слышал не все, иначе упомянул бы Пьера, – прошептала она Жасент на ухо. – Ты еще любишь его, сестренка?

– Это уже неважно! Я упустила одну маленькую деталь: они с Эльфин Ганье скоро поженятся.

– И ты называешь это маленькой деталью? Ведь это значит, что он не соврал: он не смог бы одновременно встречаться и с Эльфин, и с Эммой, даже несмотря на свою репутацию ветреного донжуана!

– Не знаю. Мне все равно, Сидони. Пусть женится хоть на самом дьяволе; он заставил нашу сестренку страдать. В своем письме она говорит, что не хочет жить вдали от мужчины, которого любит.

– Я хотела бы прочитать его. Папа должен мне его показать… Или ты думаешь, он его уже сжег?