— Так оно и явилось! — злорадно оскалился братец, отплевываясь от моих пальцев. — Уже.
Ростом Мортон не особенно удался, всего на полголовы выше меня, а я не очень высокая. Так что мы смотрели друг другу в глаза почти на равных, но у него было одно неоспоримое преимущество — он был мужчина. И его слушали и слышали чаще, чем меня. Интересно, много кто услышал этот его вопль?
— Так ты бежал сообщить мне радостную новость, любимый братец? — елейным голоском пропела я, а потом, шипя, добавила: — Считай, сообщил, я приняла к сведению, а теперь — исчезни и… Нет! Стоять!
Я вцепилась в лацканы его щегольского, узкого, точно по фигуре, камзола.
Если скотина Мортон отсюда выйдет, то отсюда не выйду я! Братоубийства у меня в планах не было, но вот братозахват и братосвязывание…
Морт дернулся, слишком поздно осознав свое незавидное положение, но я уже вошла в раж, а когда я на нервах, даже колдануть могу примерно то, что собираюсь, а не что получится.
— Спи-и-и, — утробно провыла я, ткнула ему щепотью между глаз и зажмурилась от усердия.
Судя по звукам, брат мешком рухнул на ковер. Получилось?
Глаза пришлось открыть.
— Мортон? Ты-ы-ы спи-и-ишь?
— Хр-р-р, — отозвался тот.
Я для верности потыкала в Мортона ногой, в ответ он сладко причмокнул губами, а потом трогательно сложил ладошки под щеку.
Вообще-то у меня симпатичный брат и милый, особенно когда спит, но когда не спит — такая крыса! И кто скажет, что мы близнецы? Врут про сказочные родственные связи, врут и не краснеют. Так, отставить любования.
Я высунулся в окно. У парадного въезда обнаружилось нездоровое оживление и беготня. Самое время и мне бежать, но любопытство взяло верх и отсюда, с этого верха (комната на втором этаже), обзор был получше.
Из прибывшей кареты, стильно-тёмной и вопиюще-дорогой выбрался типус в синем. Спина была ничего так, и ноги тоже, всё прочее смотрело в противоположную от меня сторону, здороваясь с па… А! Чуть не заметил! Хуууу…
Пришлось ждать пока дорогого гостя уведут в дом. Вот же… нетерпеливый какой. А как же выждать месяц или пару лет? Некоторые как помолвятся, так по десять лет и ждут радостного события, а ему вон, все сразу подавай.
После представления женихового портретика, папа, когда я к себе уходила, мне в мою сокрушенную известием спину добавил, что фактическая свадьба состоится очень и очень скоро, буквально через неделю. И зачем? Чешется этому типу жениться? Где его только папа откопал, такого настойчивого…
А вот, ушли, всё!
Да здравствует свобода…
И… и… и…
Демоны!..
Моя нога намертво застряла в переплетении ветвей. Я уронила сумку, но удержала себя. Древовидный плющ был хорошим подспорьем для побегов из окошка, но очень густой, пока найдешь куда воткнуться… У меня уже все пальцы ныли и спина взмокла. Из комнаты казалось, что дело на пять минут, но вот прошло десять, а я все еще полудохлым жуком висела над землёй.
Ладно, не так и высоко…
Спустя пару минут, я, подобрав сумку, доскакала до конюшни, тиснула из крайнего стойла Ряску, мышастую кобылу с шилом в ж… заду, по быстрому нахлобучила на нее седло и, вскочив верхом и, ударив Ряске по бокам, ломанулась прочь из отчего дома.
Глава 2
Я отсидела и натерла себе все, что можно было, а обещанное шильдой местечко Углы никак не появлялось. Вокруг простиралось поле и никаких Углов. Может вон за той рощицей? Выглядел островок растительности не так чтоб очень приветливо, я бы сказала, совсем неприветливо, но если оттуда выскочит кто-то с намерением меня сожрать, я сама его сожру. Живот согласно проурчал, и мы уже вдвоем практически ждали, чтоб появился желающий на мой отсиженный филей. Но за поворотом, к счастью, нашлись Углы.
Все дело в том, что мечтая обрести свободу, я слишком поздно подумала о вещах более приземленных и питательных и не успела захватить с собой никакой еды. Совсем. Не считать же едой ссыпанные в карман из вазы засахаренные орешки, которые закончились еще до обеда? Не будь у меня так мало времени на сборы и присутствия в доме целой толпы все подмечающих глаз, начиная с прислуги и заканчивая Мортоном, не пришлось бы изнывать от голода. Я впервые испытала это чувство с такой силой и была немного в шоке.
Ведомая основным инстинктом я безошибочно нашла таверну, привязала Ряску к хлипкой коновязи и вошла. Витающий в зале, засиженном мухами и несвежими мужиками, странноватый запах не отвратил ни меня, ни мой уже в голосину воющий живот. Выбрала свободный стол и села.