– Ты права. Пошли.
– Сейчас?
– Да, сейчас.
– Я только пришла. И мне надо переодеться. И если сейчас я проедусь по еще одной автостраде Л. А., я сойду с ума.
– Иди, переодевайся, машину поведу я. Но мы обязательно поедем. Все тянется слишком долго.
Меган удивленно отступила назад, когда Алекс во второй раз за день возникла на ее пороге. Удивление перешло в настороженность, когда она заметила за спиной Алекс Клементину.
Меган чуть отступила в сторону, давая им пройти:
– Я не ожидала вас двоих.
– Ты ведь нас знаешь, – произнесла Алекс, проходя через выложенный керамикой вход в гостиную. Черный рояль величественно возвышался рядом с застекленной дверью.
– Мы ведь любим делать сюрпризы.
Меган предложила им сесть на диван, а сама опустилась в кресло-качалку.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила Алекс.
– За последний час меня два раза вырвало, – ответила Меган, перестав качаться, так как ее снова начало мутить.
– Ты не думаешь, что ты беременна? – спросила Клементина.
Меган испытывала непонятный страх при взгляде на них двоих, сидящих на диване, как всегда царственных и хладнокровных. Ее лучшие подруги. Биржевой маклер и кинозвезда. Обе прекрасно и умело накрашены, надушены дорогими духами, одеты именно в те одежды и именно с теми дополнениями и принадлежностями, которые советуют носить изысканные журналы мод.
– Я не знаю, – тихо ответила она, не встречаясь взглядом с Клементиной. – У меня никогда не было регулярных месячных, а тошнит еще только пару дней, я записалась на прием к врачу в среду, но я даже боюсь надеяться.
– Для тебя это было бы чудесно, – сказала Клементина.
Меган взглянула на нее, гадая, понимает ли Клементина, как глубоко ранит ее визит. Это дом Меган. Она выбрала его, решила, где что разместить, поставить. Она занялась своей работой с радостью. Приобрела картины, чтобы украсить стены и указала Джо, где их развесить. Это был ее диван, ее кресло-качалка. Своим присутствием Клементина ухитрилась нарушить покой и очарование единственного места, которое Меган могла полностью назвать своим собственным. Каждое пятнышко на ковре и крошка на столе выдавались как неоновые на фоне совершенства Клементины.
– Да, – прошептала Меган.
Наступило неловкое молчание, Клементина пробегала пальцами по ручке дивана, Алекс переводила взгляд с одной на другую, ожидая, чтобы кто-нибудь из них заговорил. Меган молча покачивалась в своем необычном кресле.
– Более нелепой сцены я никогда не видела, – наконец произнесла Алекс. – Только взгляните на этих двоих. Дружили больше двадцати лет, а теперь не желают смотреть друга на друга. И из-за чего? Из-за мужчины, вот из-за чего. Послушайте, я так люблю Джексона. Черт, мы все любим Джексона, но сначала были мы трое, были задолго до него. Мы существовали друг для друга. Она посмотрела на Клементину, которая по-прежнему не предпринимала никаких шагов, а потом на Меган, прекратившую качаться.
– Дело не в Джексоне, – сказала Меган.
– Ну, тогда в чем, черт побери? – спросила Алекс.
Меган показалось, что внутри у нее появился пузырь, который вдруг начал разрастаться, сжимая все другие органы, беспощадно высасывая воздух. Она вскочила и подошла к роялю, повернувшись спиной к Алекс и Клементине.
– Дело, во всей моей жизни, – произнесла Меган, жадно глотая воздух, чтобы хватило дыхания на слова. – Дело в том, что я была лучшей подругой Алекс, умницы, «головы», и Клементины – фотомодели. И рядом с ними я, просто Меган. Я всегда была просто Меган, и ни одна из вас понятия не имеет, как сильно это обижает и ранит.
– Это неправда, – выкрикнула Клементина, встав с дивана. Она пошла к Меган, но та отодвинулась к окну.
– Разве нет? – спросила она. – Тогда скажи мне, что во мне такого особенного?
Клементина открыла рот, но не смогла выдавить ни слова.
– О, замечательно, – продолжала Меган, – ты даже не можешь ничего придумать.
– Я могу, – заявила Алекс. – Ты добрая, любящая, делящаяся всем и…
– Прекрати, прекрати, прекрати! – Меган заткнула руками уши. – Ты думаешь, мне это поможет? Ты думаешь, этого достаточно? Разве быть просто хорошей для тебя достаточно?
Алекс отвела взгляд, и Меган опустила руки. Она пристально посмотрела на обеих подруг, и чувства, от которых она страдала всю жизнь, нахлынули на нее, заставив впервые в жизни быть небрежной в выборе слов.
– Всю свою жизнь я всегда занимала заднее место, за вами. Сначала была Алекс. Остроумная, находчивая, пользующаяся успехом Алекс. Я держалась за фалды твоей славы, изо всей силы вцепившись руками. Я просто поражалась, что ты можешь двигаться так быстро, не осознавая даже, что я тоже прилагаю все усилия, стараясь не отставать от тебя.
– Мег, я…
– Дай мне закончить! – закричала Меган, забыв о боли в животе, слова слетали с губ быстрее, чем она могла осознать их.
– А потом появилась Клементина. Такая прекрасная. Я едва могла выносить ее красоту, я часто наблюдала, как ты движешься, Как ты говоришь. Я так старательно пыталась быть похожей на тебя, чтобы мальчики глядели на меня так же, как они смотрели на тебя.
Клементина внимательно слушала Меган, увидев на мгновение жизнь ее глазами.
– Я была тогда так молода, – продолжала Меган более спокойным тоном. – Я ничего не имела против, чтобы быть простой и глупой до тех пор, пока я могла быть рядом с вами. Но сейчас я старше и умнее, и быть пятым колесом в телеге меня уже не устраивает.
Она подошла к креслу-качалке, собираясь сесть, но потом передумала и повернулась к ним лицом. – Вы понимаете, что у меня никогда в жизни не было ничего, что принадлежало бы только мне.
Алекс открыла рот, но Меган подняла руку, останавливая ее.
– Ты встречалась с Тони до того, как я встретилась с ним, и все, что он сделал со мной, он сделал из-за тебя. – Она бросила быстрый взгляд на Клементину. – Джексон оставил меня ради тебя, несмотря на то, что вы оба оказались слишком глупыми и испуганными, и не сходились целые года. Даже Джо – брат Алекс. Что, черт побери, здесь мое? Только мое?
– Джексон любил тебя, – прошептала Клементина.
– Не смей говорить мне о том, что чувствовал Джексон! – произнесла Меган, направляясь к Клементине, но в нескольких сантиметрах от нее остановилась. – Ты даже не сочла нужным сказать мне о своих чувствах. Ты обращалась со мной, как будто я идиотка, малое дитя, как будто я не способна совладать с гневом или печалью. Черт побери, Клементина, мне плевать, что ты будешь с ним делать, выходи за него замуж в знак благодарности за всю мою заботу. Но разве ты не могла, по крайней мере, обращаться со мной как с равной? Хотя бы раз в жизни. Как с человеком, которого ты уважаешь? Как ты поступила бы с Алекс?
– Я старалась только поступать так, как считала правильно. Прости меня, – сказала Клементина, и слезинка скатилась по ее лицу.
Алекс потянулась и взяла ее за руку:
– Я думаю, ты зашла слишком далеко, Меган.
Меган отступила назад и посмотрела на нее:
– А скажи-ка, как далеко зашла бы ты, будь ты на моем месте, Алекс. Что, если бы ты всю свою жизнь прожила в тени. Выбирая оставшиеся призы, оставшуюся любовь. Что, если бы ты была человеком второго сорта, без успешной карьеры, поддерживающей тебя. Девушкой, которую мужчины оставляют, чтобы быть с женщиной, которую любят по-настоящему.
– Наша жизнь тоже не мед, – возразила Алекс. – Ты понятия не имеешь, что такое все время быть одной, притворяясь, что десять деловых костюмов в гардеробе компенсируют ночи, проведенные в одиночестве.
– Может быть, я не знаю, – сказала Меган, – но это выбор, который ты сделала сама. А у меня не было даже выбора. И Клементина ничего не видела в жизни, кроме успеха. За исключением изнасилования.
Клементина резко отвернулась, обхватив живот руками.
– Меган, перестань! – закричала Алекс.
– Нет, не перестану! За исключением изнасилования, у Клементины было все, что она только хотела. Всю свою жизнь я была вашей лучшей подругой, и что мне это дало. Пинок в лицо. Я думала, что у нас троих есть что-то необычное – единственная в жизни дружба, и это удерживало меня рядом с вами все эти годы. Я любила вас, забывая о собственной гордости. Но сейчас я вижу, что я – единственная, кто испытывал такое чувство.