— А потом, когда он больше не смог противиться своим чувствам, они открылись друг другу?
— Все случилось не так просто, но в результате они счастливо поженились, и теперь, когда отец Верити уходит в море, она живет у нас, — закончила Ив, недоумевая, почему с самого начала не позволила ему уйти. Наверное, все дело в той вежливой маске стороннего наблюдателя за жизнью, решила она. По какой-то неизвестной причине ей не терпелось снять ее и показать миру настоящее лицо стоявшего перед ней человека, несмотря на его убогий черный костюм и так старательно хранимую отстраненность. Сейчас она ждала, что он сухо откланяется, и на сей раз велела себе дать ему уйти.
— Если бы только у моей сестры нашлась такая тетя, как ваша мачеха, которая бы любила и защищала ее, когда наш дядя отослал меня в приют, — вместо этого сказал он. И Ив почему-то очень обрадовалась, что он не ушел, пробурчав короткие слова прощания.
— Что с ней случилось? — спросила она, вспомнив все ужасы, которые рассказывали про девочек, отданных на воспитание жестокими родственниками. Мистер Картер нахмурился.
— О, ничего особенно страшного. Ее поручили заботам гувернантки, пока она не подросла достаточно для того, чтобы отправиться в школу. И тогда наша семья про нас забыла. Мой злобный дядюшка вспоминал о ней, только чтобы запугивать меня. Если бы я вдруг вздумал сбежать из приюта или попытался избрать себе не то занятие, для которого он меня предназначал, мою сестру отдали бы в учение модистке. Думаю, вам известно, что случается с большинством таких девушек, мисс Уинтерли. Даже в свои восемь лет я знал, что должен примерно себя вести, чтобы спасти ее от подобной участи.
— Какая жестокость! — воскликнула возмущенная Ив.
— Такова жизнь. Мой отец так разозлил двух своих братьев, что они не желали иметь ничего общего с его детьми.
— Но что сказали на это родные вашей матери?
— Она была единственным ребенком, и ее родители скончались раньше нее. Не знаю, что случилось бы, если бы у нее остались другие родственники, — ответил Кольм с таким видом, словно уже жалел, что рассказал ей так много.
— Но меня возмущает, что ее друзья и соседи позволили вашему дяде так обращаться с вами, — сказала она, хотя мистер Картер вовсе не жаждал, чтобы она испытывала какие-то чувства к нему или его родным.
— Они покачали головой, пробурчав, что это ужасно, а потом шепотом добавили, что все дело в дурной крови, и решили, что лучше про нас забыть, — ответил он, и в его голосе, наконец, послышалась некоторая страстность. — Все детство моя сестра провела в бедности, да и теперь на волоске от нее, мисс Уинтерли. Стоит дурной мысли прийти в голову хозяину или гувернантка скажет не то слово, и ее выгонят без рекомендаций. Мне невыносимо думать, что так, год за годом проходит ее жизнь, поэтому я обязан найти способ избавить ее от этого, прежде чем пройдет ее молодость и она окончательно разучится смеяться.
Ив достаточно было видеть его горящий взгляд, чтобы понять, что она не ошиблась насчет скрытых глубин его души, которые мистер Картер старательно оберегал от всех. Нет, он далеко не так прост, как хотел казаться.
— Ваши дядья виноваты не меньше вашего отца, что не обеспечили ее. Вам нужны очень широкие плечи, мистер Картер, если вы намерены взвалить на них грехи всей вашей семьи.
— Сегодня вы очень решительно настроены, мисс Уинтерли.
Ив пожала плечами.
— Под словами «решительно настроена» я должна понимать, что я груба. Но у меня не хватает терпения делать вид, что мне все равно, сэр. И если бы вы последние три месяца вращались в обществе, у вас бы оно тоже закончилось. Возможно, если бы ваша сестра знала, каково это, она сочла бы, что ей повезло. По крайней мере, каждый идиот на ярмарке невест не смотрит на нее как на призовую корову.
— Значит, все они идиоты?
— Не все, но ни один разумный мужчина не станет долго разговаривать с девушкой на выданье, если всерьез не занят поисками жены.