Сердце Грейсона на мгновение остановилось.
— Я доверюсь ее словам о том, что вы не обесчестили её, — холодно добавил принц, в упор глядя на Грейсона.
Грейсону потребовалось какое-то время, чтобы вернуть дар речи. Мысль о том, что руки Джорджа лягут на Кейт — эту мысль Грейсон постоянно гнал от себя вплоть до настоящего момента, — вызвала у него такой приступ гнева, что он задохнулся.
— Я принимаю ваше молчание за знак согласия, — насмешливо сказал Джордж. — Я намерен представить ее как свою любовницу на ежегодном празднике в пятницу вечером.
Вдруг Грейсону все стало кристально ясно. Его любовь к Кейт перевешивала все остальное. Он не будет стоять в стороне, он не позволит этой… этой свинье, этой отвратительной свинье взять женщину, которую любит. Черт с ними, с последствиями, он будет сражаться.
— Вы глубоко ошибаетесь, ваше высочество, считая это за знак согласия, — с удивительным хладнокровием произнес Грейсон.
Джордж фыркнул.
— Прошу прощения? Кажется, я не совсем хорошо расслышал вас.
— Вы расслышали совершенно правильно — я не уйду с дороги.
Неприятная улыбка искривила губы Джорджа.
— Думаю, у вас нет выбора.
— Черта с два!
Джордж вышел из-за письменного стола.
— Вы считаете, что, наградив ребенком мою любовницу, вы каким-то образом заимели на нее право?
— Она не вещь, она свободный человек… согласно всем законам Британии.
— Вы забываете, старина, — раздраженно напомнил Джордж, — что я купил ее услуги у Кузино. И в один прекрасный день я стану вашим королем.
— Вы купили человека, — ядовито заметил Грейсон. — Вы не лучше тех, кто торгует рабами. То, что вы потребовали от меня, было достойно осуждения, но, по иронии судьбы, я должен поблагодарить вас за это. Я люблю Кейт и не позволю вам дурно обращаться с ней.
Принц изумленно заморгал, затем громко рассмеялся.
— Вы что — круглый дурак? Мягко говоря, очень многие могут пострадать от вашей глупости!
— Ваша светлость?
Грейсон повернулся и сердито посмотрел на вторгшегося дворецкого.
— Не сейчас.
— Прошу прощения, сэр, но появился посыльный с настоятельной просьбой.
— С настоятельной? — рявкнул Грейсон. — Что за чертовщина?
— У леди Юстис возникли чрезвычайные обстоятельства, и она просит навестить ее.
Джордж сардонически засмеялся.
— У нее и в самом деле появятся чрезвычайные обстоятельства, если я приглашу на обед ее мужа, — сказал он. — Как вы думаете, что тогда произойдет с вашей леди?
— Свободен, Роурк, — сказал Грейсон и, как только дворецкий покинул комнату, повернулся к принцу. — Вы напрасно думаете, что можете запугать меня. Делайте что хотите, только не надо угроз.
— Вы напрашиваетесь на скандал? — недоверчиво спросил Джордж. — Ведь это именно то, что вы получите!
— Вы будете угрожать мне независимо от того, что я сделаю или что я скажу. Но я полагаю, что вы блефуете, Джордж. Общество и так против вас. Если вы надеетесь стать королем, пожалуй, вам стоит дважды подумать, прежде чем угрожать мне. — С этими словами он вышел из кабинета, не желая более продолжать разговор. У него было слишком много дел, чтобы тратить время на Джорджа.
Глава 35
Диана нервно ходила по своей комнате, будучи не в силах ни остановиться, ни подумать. Она то и дело бросала взгляды на часы, стоящие на каминной полке, гадая, придет ли Грейсон, терзаясь страхом, не забыл ли чего-нибудь Чарлз и не вернется ли он внезапно домой. Она убедила его посетить джентльменский клуб, поскольку погода была ясная. У нее появилось два, а возможно, три часа свободы.
Она должна была увидеть Грейсона сегодня, поскольку Чарлз объявил, что они возвращаются в деревню сразу после праздника принца; это было решение, с которым Диана сильно спорила. Он не отпускал ее от себя, воодушевленный сюрпризом — новой охотничьей шубой. Однако Диана настаивала, что ей необходимо пополнить гардероб к сезону и помочь Пруденс в благотворительных мероприятиях. Чарлз никогда не спрашивал, что это за благотворительные мероприятия, а таковых вообще не было.
Чарлз не хотел присутствовать на празднике, и это стало причиной еще одной баталии. Он говорил, что это слишком вычурно и неприлично.
— У принца нет совести, — жаловался Чарлз. Диане было на это наплевать.
— Все мои подруги будут присутствовать, — возражала она.