Его кровь забурлила, проснулось желание. Аромат волос напомнил Грейсону о прежней близости; он провел руками по изгибам тела, так хорошо ему знакомого. Он накрыл ладонями и стал мять ее груди, а поцелуи становились все неистовее. Он нащупал подол ее платья.
— Грейсон, — хриплым, чувственным голосом проговорила она.
Однако он не стал ей отвечать. Грейсон пребывал под влиянием момента; он столько дней тосковал по ней. Он нашел ее ногу, скользнул ладонью вверх, туда, где заканчивался чулок и ощущалась теплая плоть. Однако Кейт ахнула и резко отстранилась от него.
Это не остановило Грейсона; он стал целовать ее в шею.
— Перестань, прекрати! — крикнула она и, оттолкнув Грейсона, освободилась от его объятий. — Все закончилось, Грейсон! И сейчас это слишком опасно для нас обоих!
— В таком случае пойдем со мной, Кейт! Давай покинем этот дом сию же минуту, покончим с этой интригой. Давай пойдем туда, где мы будем одни…
— Грейсон! — Кейт вдруг обхватила его голову ладонями и посмотрела в глаза. — До тех пор, покаты будешь связан с принцем, мы не сможем остаться одни!
Эти слова оказали на Грейсона отрезвляющий эффект. Он ничего так не хотел, как увести ее от Джорджа, но перед глазами маячили образы Меррика и Дианы. Это был тот самый выбор, который терзал его в течение этих долгих двух недель.
Зеленые глаза Кейт изучающе смотрели на Грейсона, но выражение надежды на ее лице исчезало по мере его колебаний.
— Вот мой ответ.
Она оторвала от него руки. Затем пригладила юбку, подошла к двери, открыла ее и вышла в коридор, оставив Грейсона стоять в комнате и размышлять, какую жертву он способен принести ради своей семьи.
Глава 33
На следующий день Дигби появился у постели Кейт с тостами и горячим шоколадом. Она была усталой и разбитой, поскольку вернулась в четыре часа утра. Запах тостов внезапно вызвал в ней тошноту — Кейт оттолкнула Дигби и бросилась в туалет.
Когда она появилась, Дигби был мрачнее тучи.
— Почему ты так смотришь на меня? — дрожащим голосом спросила она.
— Ты прекрасно знаешь почему.
Кейт снова забралась на кровать и свернулась клубочком.
— Оставь меня одну, пожалуйста, — сказала она и натянула подушку на голову.
Дигби сдернул подушку и наклонился над Кейт.
— Как долго ты собиралась скрывать от меня правду?
— Дигби! — умоляюще воскликнула Кейт. — Пожалуйста, оставь меня! Я нездорова!
— Что тут происходит? — На пороге комнаты появился Олдос.
— О Господи, неужели вы все не можете оставить меня в покое? — пожаловалась Кейт и повернулась лицом к двери.
— У нашей Кейт есть небольшая новость, Олдос, — пояснил Дигби. — Ты скажешь ему сама… или это сделать мне?
— Это не ваша забота!
— У Кейт будет ребенок, — упрямо произнес Дигби.
— Не может быть! — вытаращил глаза Олдос. — Черт возьми! Что ты натворила, Кейт!
— Оставьте меня! — По щекам Кейт покатились слезы. Она слышала, как вздохнул Дигби; матрац просел под весом его тела, Дигби опустился на край ее кровати.
— Дорогая, — проговорил он и положил руку на ее плечо. — Перестань рыдать, нам надо решить, что теперь делать.
А что теперь делать? В том-то и состояла причина ее слез — Кейт не знала, что делать. С неделю тому назад она с трудом признала истину. Она носит ребенка Грейсона. Какая-то ее часть заходилась от радости, Кейт так хотела ребенка, своего ребенка, объект любви. Но практичная ее часть понимала, что в ее положении трудно придумать худшую новость.
— Что делать? Это будет конец моего договора с принцем, а у меня нет достаточной суммы, чтобы открыть пекарню.
— Успокойся, Кейт. — Дигби погладил ее по руке. — Повернись к нам. Мы должны наметить план действий до того, как это станет очевидным для всех, в том числе и для принца.
— Выпроси у него побольше безделушек и всего такого, что можно потом продать, — предложил Олдос, вышагивая у изножья кровати. — Делай все, что можно, чтобы заполучить их.
— О Господи! — простонала Кейт.
— Он прав, — согласился Дигби. — И Дарлингтону пригрози, что секрет о его незаконном ребенке станет достоянием гласности до голосования о работорговле. Пусть он заплатит за твое молчание.