Джайлз продолжал ласкать ее, поглаживая руками по спине и голове. Их поцелуй затянулся на целую вечность. Наконец он выпустил ее из своих объятий и произнес:
– Теперь твоя очередь раздеваться!
Офелия растерянно захлопала глазами. Он улыбнулся и сам стянул с нее через голову ночную сорочку. Впервые в жизни она предстала обнаженной перед мужчиной.
– Как же ты прекрасна, моя дорогая! – с улыбкой сказал он. – Я просто не верю своим глазам, глядя на тебя. Ничего более совершенного я никогда не видел. Ты божественно красива.
Борясь с желанием укрыться под одеялом, Офелия судорожно вздохнула. Может быть, он был прав, когда говорил, что она вовсе не порочная женщина? Тогда ей придется очень постараться, чтобы убедить его в обратном!
Джайлз наклонился над ней и поцеловал в шею, чуть пониже уха. Глаза Офелии округлились. По сравнению с ее прежними ощущениями от его поцелуев охвативший ее новый шквал чувств казался настоящим ураганом. Очевидно, ей все-таки стоило раздеться, хотя бы ради этого. Но что ожидает ее дальше?
– Ты можешь поцеловать меня туда еще раз? – пролепетала она.
– Я непременно сделаю это! – заверил он ее.
Новый его нежный поцелуй в чувствительное местечко сопровождался легким покусыванием ее шеи. По спине Офелии пробежала дрожь, и она заерзала в постели от переполнивших ее непонятных эмоций, все еще немного стыдясь своей наготы.
Джайлз принялся покрывать Офелию поцелуями с удвоенной страстностью, не забывая время от времени легонько покусывать ее. Она совершенно растерялась и утратила контроль над своим телом. Грудь ее набухла, на щеках алел румянец.
Все нормально, уверяла себя Офелия, это Джайлз, ее муж! Какое же, однако, это приятное слово – муж! С ним можно полностью расслабиться и позволить ему ласкать ее самые потайные местечки. Его рука сжала ее правую грудь, а губы сомкнулись на соске левой.
Офелия тихо застонала от неописуемо приятных ощущений. Думать же она была способна только об одном – лишь бы Джайлз не прерывал своих волшебных ласк! Каждое новое его прикосновение к ее соскам, каждое нежное поглаживание ее горячего тела повергало Офелию в такой бурный водоворот ощущений, что она готова была вскочить с кровати и сотворить нечто несусветное.
Но Джайлз крепко удерживал ее, продолжая наполнять тело Офелии все новыми и новыми приятными ощущениями. Он целовал ей грудь и легонько пощипывал соски до тех пор, пока низ живота не налился нестерпимой тяжестью, от которой ей захотелось немедленно избавиться.
Джайлз снова припал губами к соску и стал жадно его сосать.
– Да, любимый! Продолжай! – неожиданно для самой себя воскликнула Офелия.
Его ладонь скользнула к низу живота и ее ноги непроизвольно согнулись в коленях. Постанывая, она замотала головой. Пальцы Джайлза стали нежно ласкать преддверие ее лона. Офелия раздвинула ноги шире. Вся ее кожа покрылась мурашками. И внезапно – о Боже! – рука Джайлза начала творить такие чудеса, от которых Офелия не могла сдержать стон наслаждения. Она начала двигать бедрами и тазом. Едва лишь палец Джайлза коснулся ее заветного трепетного бутона, как все завертелось у нее перед глазами. Она обхватила его плечи руками и потянула на себя. Джайлз придавил Офелию к матрацу всей мощью своего мускулистого тела.
– Ты можешь потрогать меня, – сказал он. – Если хочешь.
Она робко провела ладонью по его волосатой груди, покрывшейся испариной, и потянулась другой рукой к его мужскому достоинству, окрепшему и раздувшемуся до пугающих размеров. Внушая себе, что потрогать мужское достоинство своего супруга вовсе не смертный грех, Офелия решительно сжала член в руке. Страх окончательно оставил ее, как, впрочем, и стыд.
– Ну, и что же мы будем делать дальше? – спросила она.
– Не торопись, – ответил Джайлз. – Сейчас узнаешь.
Он встал на колени, пошире раздвинул ей ноги, чтобы облегчить проникновение в ее лоно, погладил ее по животу и бедрам и без предупреждения заполнил собой всю ее томительную внутреннюю пустоту.
Офелия почувствовала неописуемый восторг. Какое-то время она наслаждалась непривычными ощущениями, а потом почувствовала нестерпимое желание начать двигаться под мужем, вынуждая его проникать в нее все глубже и глубже.
Но Джайлз почему-то медлил. В чем же дело?
Он поцеловал Офелию в лоб и сказал:
– Возможно, тебе будет немного больно, любимая. Но ненадолго.
Офелия замерла.
Джайлз подался всем телом вперед – и лоно Офелии пронзило острой болью. Она тихонько вскрикнула – он вытянул наполовину свой любовный инструмент из ее лона и, не дав ей перевести дух, вновь качнулся вперед. На этот раз боль оказалась терпимой. Возликовав, Офелия стала вторить его телодвижениям, тихонько постанывая от переполнявших ее чувств. Шумно дыша, он ускорил темп. Вскоре и Офелия стала двигаться в одном ритме с Джайлзом, повинуясь своему природному инстинкту. Неплохо было бы научиться вот так же легко танцевать, подумала она, пока входила во вкус оригинального свадебного танца, которому, как это ни странно, никто ее не обучал.
Все новые и новые волны райского удовольствия накатывались на Офелию. Она и не предполагала, что ее интимные части тела таят в себе столько приятных сюрпризов! Какой, однако, сказочный подарок ей подарил ее супруг в их первую брачную ночь!
Между тем ритмичные движения Джайлза обрели невообразимую быстроту. Шквал удовольствия грозил увлечь их обоих в бездонную пучину. Но они почему-то не только не боялись погибнуть в ней, а, напротив, все больше проникались уверенностью в том, что их супружество будет всегда наполнено счастьем и радостью. Мощный поток страсти становился все стремительнее с каждым новым проникновением мужского естества Джайлза в нежное лоно Офелии. Ей казалось, что под кожей у нее вскипает неисчислимое множество крохотных воздушных пузырьков. Она ощущала страсть мужа всеми своими клеточками. И когда он достиг пика экстаза и взорвался внутри ее, Офелия тоже забилась в упоительном ликующем танце на кровати. Ее бедра заходили ходуном, голова заметалась по подушкам, сверкающие от счастья глаза округлились, а из широко раскрытого рта вырвался пронзительный вопль.
Они крепко обнялись и, слившись в одно целое, замерли, млея от райского удовольствия. Раньше Офелия могла только догадываться о нем, читая лирические стихотворения. Теперь же, замерев от блаженства в объятиях супруга, она чувствовала его и душой, и сердцем, и всем телом.
Охваченная умиротворением, она прижалась щекой к его влажной груди, биение сердца в которой постепенно становилось ровным и спокойным. Он обнял ее одной рукой за плечи, и ей захотелось свернуться калачиком и молча слушать, как он ровно дышит. Слова казались ей лишними после всего того, что уже сказали одно другому их тела.
Она подумала было, что Джайлз задремал, и, подняв голову, посмотрела в его лицо. Он не спал и удивленно вскинул брови. Офелия сделала серьезную мину и спросила:
– Мы будем делать это только время от времени или каждую ночь?
– А как бы тебе хотелось? – спросил он.
– Мне бы хотелось заниматься этим и днем, и ночью, – призналась она.
Джайлз широко улыбнулся:
– Я готов исполнить твое желание, дорогая!
Она залилась счастливым смехом и, внезапно вспомнив кое о чем, вскочила с кровати и подбежала к комоду, в ящик которого она убрала афишу и кошелек со своим первым гонораром. Взяв все это, она вернулась к Джайлзу, положила афишу перед ним на кровать и с гордостью произнесла, ткнув указательным пальцем в свой псевдоним:
– Это я автор пьесы! Ты только подумай, Джайлз: я сама написала сценарий и теперь буду регулярно получать за это вознаграждение. Вот взгляни! Это мой первый гонорар! – Офелия потрясла кошельком с монетами в воздухе. – Не могу сказать, что я равнодушна к деньгам, – продолжала она, так и не дождавшись похвалы от мужа, – но меня больше радует то, что мое творчество наконец-то признано публикой и обрело своих почитателей. Спектакль пользуется у лондонцев колоссальным успехом! Скажи честно, тебя не смущает, что твоя жена сочиняет комедии, и довольно-таки фривольные, следует признать. Вряд ли твои прихожане сочтут это занятие приличествующим супруге их пастора.