– Помогите! – снова крикнул он.
– Не кричи! – отозвался наконец кто-то холодным тоном. – Тебя здесь все равно никто не услышит. Это подвал заброшенного склада на берегу Темзы.
Значит, он слышал шум волн, подумал Неттлс. Самое подходящее местечко, чтобы избавиться от трупа, сбросив его в воду. Его вновь прошиб пот.
– Это ты, Друид? – крикнул он. – Что за скверные шуточки?
– Фокусник мертв! – раздался тот же неприятный голос из темноты. – А ты заткнись и слушай. Нам нужен документ.
– Какой такой документ? – заикаясь, спросил Неттлс.
– Не прикидывайся простачком! Тот самый документ, которым ты пытался кое-кого шантажировать. Где письмо?
– Нет у меня никакого письма!
– Ты лжешь! Оно должно быть при тебе. Ни в твоем кабинете, ни в комнатах его нет. Не будь идиотом, лучше отдай нам это письмо по-хорошему.
Звучавший из темноты голос стал не просто холодным, а ледяным. Неужели же эта бумажка представляет для его похитителей такую огромную ценность? Значит, решил Неттлс, его не убьют, пока не найдут ее.
– Письма у меня нет, – упрямо повторил он.
– Сейчас проверим! – сказал его невидимый мучитель.
И тотчас же прутья корзины прошил острый клинок шпаги в дюйме над головой Неттлса.
– Какого дьявола! – вскричал он.
– Отдай письмо! – И новая шпага пронзила корзину рядом с его коленом, слегка порезав ему кожу.
Неттлс затравленно огляделся. Угадать, с какой стороны в корзину воткнут очередной клинок, было невозможно. Да и вряд ли ему удастся от него увернуться при его-то солидном телосложении! Словно бы в подтверждение его опасений над его головой и рядом с ногами сверкнули еще два острых лезвия. Из пореза у него на лбу потекла кровь.
– Прекратите! – завопил он. – Письмо спрятано в полом каблуке моего ботинка!
– Так сними же его скорее и выброси из корзины! – равнодушно потребовал его похититель.
Неттлс закряхтел и, косясь на острые шпаги, понатыканные со всех сторон, с горем пополам снял башмак и выбросил его из корзины. Послышался шлепок – очевидно, башмак упал на пол. Потом наступила томительная тишина. И наконец кто-то стал вытягивать шпаги из прутьев.
– Я могу быть свободен? – спросил Неттлс спустя некоторое время.
Однако ответа не последовало.
Неттлс принялся раскачивать свою плетеную темницу, и вскоре она перевернулась. Он выбрался из корзины, дополз до двери, нащупал ручку и повернул ее. Дверь оказалась незапертой. Неттлс вздохнул с облегчением, но торопиться выходить наружу не стал.
Ну и дураки, подумал он, переводя дух перед тем, как с опаской выглянуть за дверь. Лично он всегда приобретает самые дорогие и надежные замки, которые никто не вскроет. Наконец он набрался смелости и полностью рас-, пахнул дверь, надеясь, что сумеет выбраться из этого опасного места незамеченным.
К своему удивлению, Неттлс обнаружил, что находится не в полуразвалившемся складе на самом берегу Темзы, а в своем театре на пороге подсобки. И приглушенные звуки, становящиеся то тише, то громче, вовсе не шум волн, ударяющихся о берег, а взрывы зрительского смеха, аплодисментов и одобрительных возгласов.
Он добрел до мужской раздевалки, в которой переодевались два актера, и заорал на них:
– Проклятые лицемеры! Гнусные обманщики!
Актеры изумленно вытаращились на него и ничего не сказали, видимо, потрясенные его внешним видом. Том Неттлс взглянул на себя в зеркало и понял, что видок у него действительно аховый. Он зашел в гримерную, умылся и переоделся в чью-то чистую сорочку. Обретя после этого вполне сносный облик, Неттлс удовлетворенно ухмыльнулся, подумав, что он успеет еще сбегать в кабинет и надеть свой новый пиджак до конца второго отделения. И даже потер руки, представив, как эта маленькая стерва осрамится на глазах у шокированной ее публичным позором публики.
Перед его мысленным взором возникла стройная актриса, произносящая ангельским голоском фразы из своей роли, и он сглотнул слюнки, которые текли у него всякий раз, когда он видел ее аппетитные ножки. Не будь она такой упрямой и надменной, вполне могла бы еще долго выступать на сцене его театра.
Неттлс прогнал несвоевременные фантазии и занял удобное для наблюдения место за кулисами, предвкушая удовольствие, которое он получит, когда Марли сорвет с дерзкой девчонки маску.
И вот настал момент истины: неуловимым движением Марли внезапно сорвал с актрисы маску.
Лили – нет, мисс Офелия Эпплгейт – вскрикнула и закрыла лицо ладонями.
Зрительный зал загудел, как растревоженный пчелиный рой.
– Кто же она? – слышалось со всех сторон. – Вы видели ее лицо? Кто выиграл пари? Покажи нам свое личико, красавица!
Но скандальная леди продолжала прикрывать лицо руками.
Такое развитие событий не устраивало мистера Неттлса, эта сцена представлялась ему иначе. Потеряв терпение, он выбежал на сцену и, эффектно поклонившись публике, громко произнес:
– Позвольте мне представить вам, уважаемые зрители, новую звезду театра на Мэлори-роуд, благородную леди мисс Офелию Эпплгейт!
Поднявшийся было в зале гвалт перекрыл мощный мужской голос:
– Прошу прощения, сэр! – воскликнул высокий стройный джентльмен в одной из лож. – Но думаю, что вам не сойдет с рук эта попытка опорочить доброе имя моей супруги. Будучи священником, я не могу вызвать вас на дуэль, однако я привлеку вас за клевету и оскорбление к суду. Моя жена рядом со мной, как все могут убедиться.
Он протянул молодой женщине руку, и она встала.
Зал притих, залюбовавшись ее красотой, элегантным платьем и модной прической. Неттлс раскрыл рот, узнав в женщине свою актрису, Офелию, Эпплгейт, выступавшую под псевдонимом Лили. Но как, черт побери, такое возможно?
– Не морочь нам голову, Неттлс! – крикнул ему кто-то из зала.
И тут его осенило: ну конечно же, это элементарная подмена! Ведь у Офелии есть сестра-близнец, с которой они похожи как две капли воды.
– Не верьте им! – закричал он. – У мисс Эпплгейт есть сестра Корделия, точная ее копия! Они просто поменялись местами.
– Вам лучше замолчать! – рявкнул из другой ложи высокий мужчина с острым взглядом, одетый во фрак. И его суровое лицо и ледяной голос показались Неттлсу знакомыми.
– Я не позволю вам делать гнусные намеки в адрес моей невесты мисс Корделии Эпплгейт. К вашему сведению, я не священник и поэтому готов драться с вами на дуэли. Что вы предпочитаете, пистолеты или шпаги?
Рядом с ним встала другая прекрасная юная леди. Она опустила веер, которым энергично обмахивалась, и показала всем свое лицо. Ее внешность была точной копией первой дамы, с той лишь разницей, что она была одета в платье другого цвета. Неужели сестры-близнецы действительно сидят в разных ложах? Но если так, тогда кто же сейчас стоит на сцене, прикрыв лицо руками?
В третьей ложе тоже поднялся с места весьма представительный господин. Он смерил Неттлса властным взглядом и громовым басом объявил:
– Я Джон Синклер, маркиз Гиллингэм! Эти молодые дамы – мои родственницы. Советую вам немедленно, прекратить чернить их доброе имя, иначе вы горько пожалеете о своем возмутительном поведении.
Во рту у Неттлса пересохло, его уже в который раз за день прошиб холодный пот.
Зал пришел в волнение. Кто-то бросил в Неттлса тухлым помидором. Другой разгневанный зритель швырнул в него гнилым лимоном. Его новый костюм был основательно испорчен.
– Так кто же скрывается под маской? – кричали зрители. – Что за гнусный трюк ты задумал? Мы хотим знать, играет в твоем паршивом балагане благородная дама или нет?
Неттлс подскочил к актрисе, закрывающей лицо ладонями, присел на корточки и заорал:
– Немедленно покажи нам свою физиономию!
В следующий миг Неттлс обомлел от ужаса.
Ухмыляясь, на него смотрел человек, лицо которого было ему хорошо знакомо!
Эвери Шеффилд, чьи тонкие щегольские усики уже не нуждались в том, чтобы их прятали под маской, отвесил публике глубокий театральный поклон, уронив при этом свой парик на подмостки.