Что, если Николь действительно его любит? Ведь она призналась ему в любви. Или это воображение сыграло с ним злую шутку, и он услышал то, что хотел услышать?
Ее комнаты были пусты. Глубокое разочарование овладело Хейдрианом. Он уже хотел уйти, но тут увидел в дверях Николь.
— Хейдриан, — едва слышно прошептала она.
Он окинул ее взглядом.
— Доброе утро, мадам. Я уже начал беспокоиться, вы проспали целый день.
— Неужели? И вы беспокоились?
— Да.
Николь улыбнулась и вытянула руку, в которой сжимала клочок бумаги. Она разжала руку, и оказалось, что это не клочок бумаги, а карточка, которую он вложил в подарок, собираясь вручить его ей еще на прошлой неделе.
Они пристально смотрели друг на друга.
— Хейдриан! — воскликнула она. — Что значит ваш подарок?
— Это значит, что я вел себя как болван и сожалею об этом, — ответил он, помолчав.
Радость переполнила сердце Николь.
— Вы сожалеете о Холленд? — шепотом спросила она.
Он вскинул брови.
— Холленд? Какая еще Холленд? — Хейдриан терялся в догадках. Откуда Николь знает имя его бывшей любовницы?
Николь напряглась. Радость ее померкла.
— Холленд Дюбуа.
Он взял ее за руку.
— Николь, при чем тут Холленд? И откуда, ради всего святого, вы узнали о ней?
— Я думала, вы сожалеете, что изменили мне. Однако ошиблась. Опять ошиблась.
— Постойте! — Он не отпускал ее. — Что вы имеете в виду?
— Я не могу делить вас с другой женщиной, Хейдриан, — просто сказала она. — И не буду. Ах, какой же я была дурой! Надо было бороться за то, что принадлежит мне!
Хейдриан во все глаза смотрел на нее. Потом сообразил, что произошло, и его губы тронула улыбка.
— За что же вы хотите сражаться? И с кем?
— Я хочу сражаться за вас, — заявила Николь, сверкнув глазами. — С Холленд Дюбуа. И решения своего не изменю. Я не собираюсь с вами разводиться.
— Понятно, — сказал Хейдриан, с трудом скрывая охватившую его радость. — А мои желания вы принимаете в расчет?
Она смерила его взглядом.
— Я отвечу вам вашими же словами: ваши желания меня не интересуют.
— Вот как? — Он рассмеялся. — По-моему, вы говорите неправду.
Она прищурилась.
— Я не понимаю вашего отношения к этому, Хейдриан, так что позвольте мне объясниться.
— Прошу вас, — сказал Хейдриан. Никогда еще он не чувствовал себя таким счастливым.
— Я не хочу развода. Но не допущу, чтобы вы мне изменяли.
Хейдриан фыркнул.
— Дорогая, вы, разумеется, можете заставить меня, вы уже заставили, но скажите, что вы имеете против бедняжки Холленд?
— Забудьте о чувствах, которые питаете к ней. — Николь нахмурилась. — Она больше вас не увидит, после того как я еще раз зайду к ней.
Он вздохнул:
— Теперь я начинаю понимать! Вы видели ее, когда я был в Лондоне.
— Не только я… — резко ответила Николь.
— Вы ревнивы! Признайтесь!
— Должна вам сообщить, что в моих жилах течет капля индейской крови!
Герцог улыбнулся и обнял ее.
— Не стану отрицать, что вы меня этим нисколько не удивили. — Хейдриан привлек Николь к себе.
— Что вы делаете? — воскликнула Николь.
— Обнимаю свою жену. Свою дорогую жену.
Николь замерла.
— Вы это серьезно? То, что вы написали на карточке?
— Да, написал. Николь, прошу вас, не бейте хлыстом бедняжку Холленд по лицу, как это вы проделали со мной. Вас ввели в заблуждение.
Николь ушам своим не верила.
— Я прекратил с Холленд отношения, когда последний раз приезжал в Лондон.
У Николь словно гора с плеч свалилась. И она прижалась к мужу.
— Боже мой, — прошептала Николь. — Ведь я хотела изрезать ее красивое личико кухонным ножом.
Хейдриан вздохнул.
— Ах, как же я могла поступить так опрометчиво и убежать?! — простонала Николь.
— Понятия не имею, — сказал герцог, обхватив ее лицо ладонями. — Но думаю, это не последний ваш опрометчивый поступок. — И он запечатлел на губах Николь страстный поцелуй. — Я спасу вас, милая, так что не бойтесь.
— Милая? — прошептала она в изумлении. — Почему вы все время называете меня дорогой? А сейчас назвали милой?
— Потому что ваша ревность мне нравится, — проговорил герцог с необычайной нежностью.
— Ах, Хейдриан, когда вы так на меня смотрите…
— Продолжайте, — поторопил он ее.
— …я забываю обо всем на свете, — прошептала Николь.
— А хватит ли у вас сил повторить то, что вы сказали мне вчера?
— А что я сказала вчера?
— Я больше не хочу играть ни в какие игры, Николь, — очень серьезно сказал Хейдриан. И добавил: — Милая.