Девушка остановила кобылку, герцог подал Николь руку, и она соскользнула прямо в его объятия.
Когда его руки сомкнулись на ее предплечьях, она удивленно застыла; их колени соприкоснулись. Он ждал гораздо дольше, чем того требовала благопристойность, прежде чем отошел от нее. Потом улыбнулся, и лицо его преобразилось.
Николь затаила дыхание.
— Может, пройдемся? — спросил герцог.
Николь словно язык проглотила. Только кивнула. Она попробовала придумать подходящую тему для разговора, но герцог взял ее за руку, и все мысли вылетели из головы.
По берегу ручья оба шли молча. Герцог взял у нее поводья и повел обеих лошадей. Сердце у Николь гулко стучало. Молчание становилось напряженным. Николь стало не по себе.
Видимо, он это заметил, потому что нарушил тишину:
— Вы, кажется, недурно ездите верхом.
Она ездила верхом превосходно, но считалось, что скромность украшает леди.
— Пожалуй, — согласилась она. — Я… я очень люблю ездить верхом.
Он искоса взглянул на нее.
— Я тоже, — произнес он каким-то странным тоном, словно в его словах таился совсем другой смысл.
— Я езжу почти каждый день.
Он внимательно смотрел на нее.
— Вы ездите осторожно, Николь, или сломя голову? Вы рискуете?
— Рискую.
— Рискуете, — медленно повторил он и остановился. — Насколько велик риск?
— Я… я не знаю. — Его взгляд волновал ее. Как и его тон.
— Вы считаете, что риск возбуждает?
Нет ничего более волнующего, чем на большой скорости сделать прыжок в четыре фута.
— Да, — прошептала она.
Он сильнее сжал ее руку.
— Вы совсем не похожи на других. Впервые вижу женщину, которая призналась бы, что ее привлекает риск в развлечениях.
— Пойдемте дальше, — прошептала она.
— Как партнеры по верховой езде? — спросил он.
— П-по верховой езде? — пробормотала она, не в силах поверить в свою удачу и не совсем его понимая. — В-вы тоже любите охоту?
Он подошел к ней, взял за другую руку. Николь широко раскрыла глаза. Он крепко стиснул ее ладони. Она не могла бы отойти от него, даже если бы хотела, — но она не хотела.
— Не любил до сегодняшнего дня, — хрипло произнес он. — Вы хорошо ездите верхом, Николь?
Тут герцог привлек ее к себе, и она поняла — именно поняла, — что сейчас он ее поцелует.
— Оч-чень хорошо, — прошептала Николь.
— Думаю, что великолепно, — сказал он.
Николь никто еще не целовал. Она не представляла себе, что может быть приятного в поцелуе. До вчерашнего вечера. Вчера она грезила о его поцелуях, забыв стыд и пытаясь понять, что это за ощущение.
— Хватит ходить вокруг да около, — сказал герцог. — Я хочу вас, Николь. Страстно хочу вас.
Николь ушам своим не поверила. Их бедра соприкасались, ее груди терлись о его рубашку. Потом он прильнул к ее губам, поцелуй был неторопливый, нежный, ласковый.
Желание охватило Николь. Она напряглась. Герцог сжал ее так, что ей стало больно.
Николь обняла его. Теперь он целовал ее неистово, почти грубо, требуя немедленной отдачи. Она раскрыла рот и была потрясена, когда в рот ей ворвался его язык. И она коснулась языком его языка.
Неожиданно он положил ее на траву у ручья и накрыл своим телом. Николь вскрикнула от отчаянного, мутящего разум наслаждения. Она почувствовала, как он задирает ей юбки, и выгнулась навстречу ему.
— Скоро, Николь, — хрипло сказал он, — обещаю, что скоро я дам вам все, чего вы хотите; я и поскачу на вас верхом, как никто еще на вас не скакал.
Его рука скользнула по ее колену в тонком чулке, затем под юбку и по бедру. Николь раскрыла глаза и вдруг очнулась. Она лежала на спине, герцог Клейборо обращался с ней так, как не принято обращаться с леди.
Ей не хотелось, чтобы он останавливался, и зарылась руками в густые длинные волосы у него на затылке. Она застонала и заметалась, когда он погладил ее ногу с внутренней стороны. Когда он стал расстегивать крючки на ее жакете, у Николь мелькнула мысль, что она не только хочет произвести хорошее впечатление на герцога Клейборо, но также стать его женой.
Именно этого больше всего хотела Николь. Она схватила его за запястья и крикнула:
— Нет, прошу вас! Не надо!
Он замер. И тут Николь поняла, что зашла слишком далеко. Смятение охватило ее.
Герцог мгновенно скатился с нее и сел, избегая ее взгляда.
— Вы правы. Прошу прощения.
Этого Николь не ожидала и с облегчением закрыла глаза, надеясь, что он не сочтет ее безнравственной. Когда она открыла глаза, он стоял над ней с непроницаемым выражением лица.