Подняв глаза, он увидел на полу две подушки и одеяло. Если бы он проснулся, то не стал бы спать на полу и, разумеется, не принес бы сюда подушки и одеяло. Вудворд не осмелился бы на такое. Это, конечно, Николь. Он напрягся, представив себе, как она укрывает его одеялом и кладет ему под голову подушки, и почувствовал к ней нежность! Проклятие! Только этого не хватало. Но ведь она станет его женой. Нет больше причин избегать ее, злиться. Его губы расплылись в улыбке.
Хейдриан вскочил на ноги и заходил по библиотеке. Он ни за что не женился бы на Николь. Вряд ли из нее получится хорошая жена. Не тот у нее характер. Но так сложились обстоятельства.
Все равно, рано или поздно, он должен был бы жениться. Завтра он поговорит с ней и решительно уладит это дело.
А если после смерти существует жизнь, он уверен, Элизабет его поймет.
Николь почти всю ночь не спала. Близость с Хейдрианом потрясла ее, и она ни минуты не жалела о случившемся.
Но стоило Николь вспомнить об Элизабет, как ее радость угасла. Она подумала о том, как сильно Хейдриан любил свою невесту. Как горевал, когда ее не стало.
Николь раскаивалась в том, что пошла к Хейдриану. Надо было подождать пару недель, а то и пару месяцев. Марта была права, сказав, что Хейдриану нужно время. Николь наберется терпения и будет ждать.
Нельзя забывать, что для Хейдриана она лишь объект вожделения. Но любви Николь хватит на обоих. А может быть, со временем он полюбит ее?
Она решила, что больше не пойдет к нему, будет ждать, пока он сам ее посетит. А вдруг не посетит? При этой мысли Николь похолодела.
Ближе к вечеру, когда она переоделась в простое послеобеденное платье, в комнату влетела Регина.
— Что случилось? — удивленно спросила Николь.
— К тебе визитер! Ты не поверишь, кто именно. Герцог Клейборо!
— Хейдриан? То есть герцог? Но… но что ему нужно?
— Не знаю! Это потрясающе! Ведь Элизабет только что похоронили!
Николь не знала, что и думать. Явиться к ней, едва похоронив невесту, было вопиющим нарушением приличий.
Николь поспешила вниз. У двери чайной комнаты она остановилась, перевела дух и вошла.
Герцог сидел подле ее матери на диване с чашкой чая в руке. Когда Николь вошла, выражение его лица не изменилось.
Николь покраснела и присела в реверансе.
— Добрый день, ваша светлость.
Он небрежно ответил на ее приветствие. Мать налила ей чаю, и Николь села напротив них на маленький стул.
— Не ожидала вас увидеть.
— В самом деле?
Николь еще больше покраснела. Она поняла, на что он намекает, и готова была провалиться от стыда. Воцарилось неловкое молчание. Джейн перевела взгляд с герцога на дочь и попыталась разрядить атмосферу.
— Вы поедете на бал к Фэрфаксам на этой неделе? — спросила она.
— Вряд ли, — ответил Хейдриан. — У меня как-то нет настроения веселиться.
— Ну, разумеется, — промолвила Джейн. — Не могу не удивиться, ваша светлость, что вы пришли сюда.
— Если вы позволите поговорить минутку с вашей дочерью наедине, все очень быстро разъяснится, — сказал Хейдриан.
Джейн кивнула.
— Мне как раз нужно ответить на несколько писем, — сказала она. — Это займет минут пятнадцать.
И она вышла, оставив дверь открытой.
Герцог внимательно смотрел на Николь, ей стало не по себе.
Сегодня на лице его не было страдания, но Николь знала, что он по-прежнему безутешен.
— Как вы себя чувствуете? — прошептала она, с трудом сдержавшись, чтобы не коснуться его руки.
— Это я должен задать вам такой вопрос.
Она вспыхнула.
— Я чувствую себя прекрасно.
— Неужели мой визит для вас неожиданность?
— Да.
— После того, что вчера произошло?
Неужели он пришел потому, что хотел ее видеть? Она неуверенно улыбнулась.
— Николь, я пришел, чтобы исправить положение.
— Исправить… положение?
— Я живу в соответствии с понятиями чести, во всяком случае, пытаюсь. Вчера я, как ни прискорбно, нарушил их.
Надежды Николь рухнули.
— Вы сердитесь на меня.
— Сердиться нет смысла. Я сам во всем виноват.
— Я вас не виню, — прошептала она, сдерживая слезы.
Значит, он жалеет о том, что между ними произошло.
— Вините вы меня или нет, не имеет значения. Последствия вашего визита — вот что важно.
— Что вы имеете в виду?
— Вы больше не девственны и могли зачать от меня ребенка.
— Первое меня не волнует, что же до второго… — Она осеклась.