— Я собирался пригласить вас сегодня на бал, но раздумал.
— И правильно сделали. Я бы все равно отказалась, — заявила Николь.
— Увидимся в соборе.
Он направился к двери, но от ее слов замер на месте.
— Не надейтесь!
Он обернулся. Теперь он уже не скрывал своих чувств.
— Я не Перси Хэмпстед, — сказал он очень медленно и очень отчетливо. — Разрешите мне объяснить вам это со всей откровенностью.
Николь затаила дыхание.
— Я не юнец, не опьяневший от любви олух. Прежде чем обмануть меня, подумайте хорошенько. Я не стану убегать, поджав хвост, о нет. Я найду вас и потащу к алтарю, как бы вы ни сопротивлялись. И как бы скандально это ни выглядело.
Она не шелохнулась.
Он недобро улыбнулся.
— И никто не осудит меня. Потому что я — герцог Клейборо и настоящий мужчина. А вы никто, просто сумасбродка. По мнению света, вам нужна твердая мужская рука и, возможно, пара хороших порок.
Николь задохнулась.
— Моим поступкам будут аплодировать, — безжалостно продолжал он. — А вас все осудят.
— Как я вас презираю! — проговорила Николь.
Он криво усмехнулся.
— Если вам угодно устроить очередной скандал, устраивайте. Я умываю руки.
— Убирайтесь.
Он ничего не ответил. Слишком он был зол. Широко шагая, он вышел.
Глава 26
Герцог Клейборо нервничал.
Настал день свадьбы.
Он не виделся с Николь с тех самых пор, когда пришел к ней с намерением пригласить на бал. Решил держаться от нее на расстоянии, пока они не обвенчаются.
Ему страшно было подумать о том, какие муки ожидают его, когда она станет его женой.
Все эти полторы недели герцог оставался в Лондоне. За это время он сделал три визита, побывал на двух балах, одной регате и одном пышном званом вечере. За неделю он принял больше приглашений, чем за весь прошлый год. И не спешил уходить с приемов, был общителен и всех очаровал. Теперь только и было разговоров, что о герцоге Клейборо и произошедших с ним переменах.
Однако характер Хейдриана вовсе не изменился. Светская жизнь его интересовала не больше, чем всегда. Ему не терпелось вернуться в Клейборо и заняться делами. В Лондоне он оставался только из-за Николь.
Он решил, что они начнут все сначала.
Слухи и сплетни насчет поспешности их бракосочетания почти прекратились. Как он и ожидал, появились новые сплетни. Куда бы он ни пришел, он с энтузиазмом встречал поздравления с помолвкой. Открытое изъявление чувств со стороны герцога было необычно, и его обман удался. А вот разговоры о его появлении в комнате Николь распространились, как пожар.
Куда бы Хейдриан ни пришел, все говорили об этом. Как раз накануне, на званом вечере у Эвери, он слышал разговор двух матрон и некой одинокой леди.
— Это неприлично, — заявила леди Брэдфорд. — Он буквально выгнал мадам Лавье, чтобы остаться с ней наедине!
— Это скандал, — отозвалась леди Смайт-Реджис. — Леди Шелтон свела его с ума, он совершенно забыл о приличиях!
— Герцог по-настоящему влюбился в нее, — мечтательно произнесла леди Толботт.
Хейдриан быстро отвернулся, прежде чем они успели заметить, что он подслушивает.
Но в тот вечер, когда он появился в своем клубе на Джеймс-стрит, его ждал неприятный сюрприз. Как только он вошел в свою любимую маленькую комнату, все разговоры смолкли. Обычно члены клуба вежливо его приветствовали, но никто с ним не общался, поскольку все знали о его склонности к уединению. Герцог был озадачен и помрачнел.
Все разъяснилось быстро. К Хейдриану подошел граф Равенсфорд.
— Не возражаете, Хейдриан, если я ненадолго присоединюсь к вам? — спросил Джонатан Линдли.
Хейдриан согласился. Было ясно, что у графа что-то на уме.
— Вы что-то хотите мне сказать, Джонатан?
— Вам это не понравится, — предупредил его Линдли, понизив голос.
Хейдриан жестом предложил ему продолжать.
— Николь мне все равно что дочь, и я должен сообщить вам о том, что только что узнал. Два члена нашего клуба заключили пари.
Герцог напрягся.
— Какое пари?
— Лорд Хортенс и лорд Кимберли заключили пари, что ваша невеста подарит вам младенца через девять месяцев после свадьбы.
Хейдриан не шелохнулся. Он был в бешенстве. Поблагодарив Равенсфорда за информацию, Хейдриан сразу же ушел.
В тот вечер он нашел Хортенса у него дома, когда тот собирался уходить. Разговор был короткий. Один удачный удар выбил Хортенсу пару зубов. Последовавшая затем угроза возымела действие. Хортенс рассыпался в извинениях.
Лорда Кимберли постигла та же участь.