Стейси была ошеломлена. Ее блаженное состояние исчезло.
— Ну что же, — сказала она раздраженно, — я только хотела вам помочь.
— Вы очень добры.
Стейси встала.
— Я вижу, моя дружба вам не нужна! Пожалуй, мне лучше уйти!
— Как вам будет угодно. — Николь тоже встала и вызвала миссис Вейг. — Прошу вас, проводите леди Уэрдингтон к выходу.
Николь знала, что это правда.
Но она не поверит, пока не увидит Холленд Дюбуа в доме номер двенадцать по Кроуфорд-стрит собственными глазами.
Она не поверит, что Хейдриан мог изменить ей после того, что между ними было.
Но конечно же, это правда.
Он волокита. И все об этом знают.
Николь выглянула из окна кареты. Как только Стейси отбыла, она немедленно выехала из Клейборо в Лондон, взяв с собой только Энни и не сообщив даже миссис Вейг, куда она едет. Добравшись до Лондона, она велела кучеру отвезти ее на Ковент-Гарден. Оставила Энни ждать в карете, а сама наняла кеб и доехала до дома номер двенадцать по Кроуфорд-стрит.
Если он здесь, она умрет. Нет, она будет сильной. Бесстрастной, холодной. Он не должен увидеть, какую боль причинил ей.
Николь даже не посмотрела на особняк с его кованой чугунной решеткой и крашеным кирпичным фасадом. Она вышла из кеба и попросила кебмена подождать. Она двигалась словно во сне. Медленно вошла в ворота и поднялась по ступенькам. Затем постучала в дверь старомодным бронзовым молотком.
Дверь отворил дворецкий.
Во рту у Николь пересохло.
— Мне бы хотелось поговорить с мисс Дюбуа.
Дворецкий пропустил ее в дом.
— Как вас представить?
Николь задумалась. Дворецкий не сказал, что здесь нет никакой мисс Дюбуа. Она на миг закрыла глаза, ей стало дурно. Значит, Стейси не солгала. Николь в этом не сомневалась.
Когда Николь открыла глаза, она уже владела собой.
— Это не имеет значения. Скажите вашей хозяйке, что я здесь.
Тон у Николь был повелительный. По крайней мере она научилась держаться как герцогиня — слишком поздно, когда это уже не имело значения.
Она прошла мимо дворецкого с высоко поднятой головой, грациозной, плавной походкой прямо в гостиную. Садиться не стала, перчаток и накидку не сняла. Дворецкий пошел докладывать.
Николь ждала, успев рассмотреть изящную мебель, персидские ковры, обои на стенах и пейзажи в рамах. Мисс Дюбуа живет недурно. Не по средствам…
Спустя несколько минут послышался женский голос:
— Вы хотели меня видеть?
Николь повернулась и увидела невысокую женщину в потрясающе дорогом платье с глубоким вырезом. Женщина была необычайно красива, красива настолько, насколько это возможно, — она была совершенна, как фарфоровая кукла. В синих глазах читалось недоумение, но, как только Николь на нее взглянула, недоумение исчезло.
— О Господи! — воскликнула Холленд Дюбуа. — Это вы! Прошу вас, садитесь, ваша светлость.
Николь прошла мимо нее в холл.
— Подождите! — крикнула ей вслед Холленд Дюбуа. — Зачем вы пришли? Подождите!
Николь не остановилась. Кое-как добралась до кеба, и, когда села, из глаз хлынули слезы. Все ее мечты рухнули.
Глава 32
Хейдриан подался вперед на сиденье, выглянул из окна кареты и увидел свой дом. Его охватило волнение.
Он выехал из Клейборо четыре дня назад. Он все еще сердился на Николь. Но гнев и ярость утихли.
Он больше не мог бегать от самого себя, от своих чувств, от своей жены.
Бродяги в течение часа после возвращения Николь в Клейборо были пойманы и отправлены в тюрьму. После случившегося с Николь Хейдриан понял, что безумно любит жену. И запаниковал. Любовь делает человека уязвимым. Поэтому Хейдриан всю жизнь держал свои эмоции в узде.
Теперь он не просто уязвим — он одержим.
После задержания бродяг Хейдриан уехал в Лондон, надеясь вновь обрести самообладание в объятиях другой женщины.
Он отправился к Холленд Дюбуа с твердым намерением переспать с ней, но вместо этого сказал ей, что между ними все кончено. Он намеревался остаться в Лондоне и уйти с головой в дела, но не смог и помчался домой.
Устав бороться с самим собой, Хейдриан в конце концов смирился. Николь — его жена, и он любит ее. Она много раз отказывала ему, но он это пережил, как пережил ненависть и издевательства Френсиса. Но в последнее время она не отвергала его. Появилась надежда. Хотя Хейдриан знал, что этого ему мало. Он хотел, чтобы Николь полюбила его так же страстно, как он ее.
Когда карета покатилась по длинной гравийной аллее, ведущей к дому, его прошиб пот. Он не знал, какой прием его ждет. Они поссорились, и он уехал, не предупредив ее.