— Прошу вас, не надо, — повторила она.
Хейдриан отпустил ее руки и скользнул ладонями к ее грудям.
— Вот здесь мы ладим, — сказал он. — Теперь вы не оттолкнете меня, Николь?
Она хотела его оттолкнуть, но он осторожно сжал ее груди, кончики его пальцев теребили соски, он смотрел ей прямо в глаза. И вместо того чтобы запротестовать, она задохнулась от наслаждения.
Он задрал ей рубашку до самой талии и опустился на нее. Николь приподнялась и обхватила ногами его бедра. Он вошел в нее и стал двигаться, не сказав ни единого слова, без намека на нежность.
Николь двигалась вместе с ним, все быстрее, все яростнее. Они пришли к финалу одновременно. Николь закричала, по телу ее пробежали судороги.
Они лежали обессиленные, Николь чувствовала исходивший от его тела жар.
Осознав, что только что произошло между ними, Николь впала в отчаяние. Она отвернулась и закрыла глаза, едва сдерживая слезы. И тут же почувствовала на себе его взгляд.
Она все еще любит его. Но она не забыла, что он изменил ей, что насильно увез из Кобли-Хауса. Хотя сопротивляться ему бесполезно.
— Николь!
Она молчала.
— Я же знаю, ты не спишь.
Она вспомнила, что однажды он уже обращался к ней на ты. Но не помнила, в какой ситуации. Хейдриан заставил ее вернуться к нему, она не смогла сбежать, не смогла вырвать его из сердца. А ему она нужна была только в постели. Так же, как Холленд Дюбуа и остальные любовницы. Ее любовь безнадежна. Она никогда не будет счастлива.
Хейдриан коснулся ее лица. Николь не прореагировала. Хотя прикосновение показалось ей нежным. Но это всего лишь иллюзия. Хейдриан провел пальцем по ее губам.
— Пожалуйста, не нужно.
— Тогда посмотри на меня.
Он снова назвал ее на ты. Слезы навернулись Николь на глаза. Она все же посмотрела на него. И увидела в его глазах нежность.
— Поплачь, тебе станет легче.
— Нет.
Его губы тронула улыбка.
Она улыбнулась в ответ.
— Неужели все так плохо?
Голос его звучал ласково. Он все еще нависал над ней. Николь хотела сказать, что действительно плохо, но открыла глаза и опять встретилась с ним взглядом.
Взгляд был по-прежнему нежным. Лицо выражало заботу, но она знала, что он не заботится о ней, на самом деле он думает о ней не больше, чем о своей очередной любовнице. Она уперлась руками ему в грудь и попыталась оттолкнуть его, охваченная паническим страхом.
— Пожалуйста!
Он сел и привлек ее к себе.
— Боже мой, нет! — воскликнула Николь.
Хейдриан прижал ее к груди.
— Поплачь.
— Прошу вас, не делайте этого, — сказала она и заплакала.
Он молчал, только гладил ее по спине.
— Черт бы вас побрал, — плакала Николь, колотя его кулаками по груди. — Я вас ненавижу! Ненавижу!
Он напрягся, но не отпускал ее, потрясенный. Почему она плачет? Он крепче обнял ее и укачивал, как дитя. И тут на него нахлынула печаль.
Теперь, когда Хейдриан осознал, что любит ее и что его любовь останется безответной, сердце его болезненно сжалось.
Николь постепенно успокоилась, но Хейдриан продолжал ее укачивать. Николь разжала кулаки и прижалась к нему.
По телу ее пробегала дрожь. Вскоре он понял, что она засыпает в его объятиях.
— Завтра ты будешь чувствовать себя лучше, — промолвил Хейдриан, — и все покажется тебе не таким уж мрачным.
Николь вздохнула.
— Я вовсе не ненавижу вас, — прошептала она. — Это я просто так сказала. От отчаяния.
— А теперь спи. Через несколько часов мы будем дома.
— Я люблю тебя, Хейдриан. Люблю.
Он был потрясен.
Через несколько минут Николь уже крепко спала. Он осторожно уложил ее на сиденье и устремил взгляд на ее заплаканное, измученное лицо.
«Я вовсе вас… не ненавижу. Я люблю тебя, Хейдриан…»
Глава 34
Герцог и герцогиня прибыли в Клейборо поздно вечером. Первым из кареты Серлов вышел герцог. Узнав его, слуги разинули рты, но быстро пришли в себя. Однако у Хейдриана в запасе имелись и другие сюрпризы. Он взял на руки спящую жену. За несколько часов она ни разу не пошевелилась и не издала ни звука. Он никогда не видел, чтобы человек спал таким глубоким сном. Хейдриану не хотелось ее будить, и он понес ее.
Николь пошевелилась.
Хейдриан отнес ее в холл. Туда уже спешили Вудворд, миссис Вейг и камердинер Рейнард. Никто из них и глазом не моргнул при виде герцога, который нес на руках беглянку-жену, босоногую, закутанную в меховое пальто, спящую глубоким сном. Не останавливаясь, он обратился к миссис Вейг:
— Когда ее светлость проснется, ей захочется принять ванну и поесть.