Но по-прежнему они видели только горящие деревни в зеленых котловинах и вереницы верблюдов, застывших в каменистых долинах в ожидании своих убитых хозяев. Девушек сажали на мулов и ехали дальше через оливковые рощи, по тропинкам вдоль склонов оврагов, по участкам, покрытым красным песком, из которого торчали безымянные кресты.
— В следующей деревне… — уверяли их. — Так что готовьтесь!
Они надели шляпки с широкими полями, которые должны были скрыть улыбки, пышные газовые платья с бантами, сверкающие ожерелья и подвески.
Полковник Аммирата подъехал к капитану Мерли.
— Я вижу виллу, деревья, поля! — воскликнул он. Затем пришпорил коня, но через несколько метров остановился и подождал, пока его догонят: — Где-то вдалеке, в ясном прозрачном зимнем дне, в нежном свете сумерек, я вижу предвестие другого времени года. Для меня счастье — этот образ.
Капитан ничего не понял и, как всегда, задумался, не шутит ли полковник. Он вынужден был признать, что полковник Аммирата обладает поразительным даром заронять сомнения в душу человеческую.
— А насколько сильно счастье, насколько оно ослепительно, подтверждается тем, что его образ не покидает меня даже здесь, в этом аду, представляющем полную ему противоположность.
Он резко вырвался во главу колонны, смеясь во весь голос и яростно нахлестывая коня, отчего все изящество его слов немедленно пропало. Девушки слезли с мулов и обнаружили, что находятся на ничем не примечательном сторожевом посту. Их встречал только один солдат: прислонясь к высокому штабелю мешков, он задумчиво подпирал рукой впалую щеку.
Аммирата направил коня прямо на него.
— Нас должен был ждать торжественный прием.
Вместо ответа солдат показал рукой на лежащие у подножия выщербленной пулями стены букеты диких роз, которые ветер засыпал песком. Полковник непонимающе уставился на них. И тогда этот единственный оставшийся в живых объяснил, что солдаты, которые должны были эти букеты вручать, погибли в утреннем бою. Из всего взвода уцелел только он один.
— Это невозможно! — воскликнул Аммирата. — Где Геби?
— Примерно в километре отсюда, господин полковник.
— Вперед! — приказал Аммирата.
Все двинулись за ним; девушки несли букеты посеревших от песка роз. И опять безымянные кресты вперемешку с легионерами в больших солнцезащитных очках, завтракающими перед своими палатками.
— Они смотрят на нас, но не видят, — сказал Дзелии дон Грациоли. — От солнца зрение слабеет. В определенное время дня они становятся практически слепыми.
Они добрались до Геби после того, как пересекли море всевозможных останков, от скелетов мулов до машин, увязших в песке по самые ступицы. Во дворе стояла машина скорой помощи, и группа абиссинцев с озабоченным видом наблюдала за тем, как военный врач пытается вернуть к жизни цветную женщину, которая вся в крови лежала на носилках.
— Великолепный бордель, — заметил Аммирата и двинулся к зданию.
На фасаде он, к своему изумлению, обнаружил роспись, изображающую какой-то бал. Красные и золотые тона, босоногие женщины в коротких туниках. Он проехал вдоль фасада и увидел другие изображения женщин, в изумрудных тонах, и мужчин, полностью захваченным каким-то ритмом: это показалось ему неким предзнаменованием, подарком судьбы. Он увидел еще и группу музыкантов, которые, словно птицы, сидели на фризах.
— Говорите!
Майор Фаустино сообщил, что возникли трудности.
— Какого рода, майор?
— Все шлюхи черные и больные, господин полковник. Они забаррикадировались в Геби и отказываются выходить.
— Сколько их?
— Примерно двадцать.
— Наденьте на них наручники, свяжите, только уберите оттуда!
— Мы уже пробовали, войти невозможно.
— Так придумайте что-нибудь другое. Мы не можем терять время. Необходимо провести дезинфекцию и подготовить все для праздника. Сегодня ночью, пусть хоть все провалится в тартарары, мы повеселимся.
— Единственный выход, господин полковник, стрелять через окна.
— Сообщите им, — в отчаянии пригрозил Аммирата, — что я лично заставлю моего коня топтать их трупы.
— Они это знают, господин полковник.
Женщины в здании запели.
— Огонь! — приказал Аммирата.
Они стреляли через окна до тех пор, пока в промежутках между залпами еще можно было расслышать пение. Потом наступила тишина и первые, кто вошел внутрь, вернулись нагруженные вышитыми халатами, драгоценными чашками и вазами.
Полковник Аммирата тоже зашел. Но почти сразу же вышел. Сапоги у него были в крови, а лицо бледное, как у покойника. Он обвел взглядом солдат и девушек.