— Что случилось с твоим последним пассажиром?
— Что? — Кейн повернулся так резко, что чуть было не опрокинул кружку с кофе на панель управления.
— Твой последний пассажир, — повторила Шеннон. — Тот, кто помогал тебе с яхтой? Что с ним случилось?
— Ничего. — Кейн услышал свой голос будто издалека: хриплый, напряженный. — Она осталась в Барселоне.
Она?
Шеннон не ожидала такого. Ее глубоко потряс его ответ. Значит, у него была женщина.
Пауза затягивалась, Шеннон чувствовала это и все же ничего не могла сказать. Она пыталась убедить себя, что ей все равно, какая женщина была до нее на борту, но ничего не получалось.
—Почему? — холодно спросила она, стараясь, чтобы ее голос звучал легко и непринужденно. — Она устала от твоих издевательств?
— Нет.
Уверенность, с которой он сказал это, заставила ее пожалеть, что она задала такой вопрос.
— Она была мазохисткой, — бросила Шеннон, отворачиваясь от Кейна и пытаясь взять себя в руки.
Она спала с ним, мрачно думала Шеннон. Наверное, они часами развлекались в его каюте, которую она, Шеннон, даже не видела. Конечно же, спала! Что за вопрос? Девушка почувствовала, как в ней пробуждается ревность, права на которую она не имела. Теперь Шеннон понимала, почему Кейн поспешил дать ей понять, что она его не интересует.
— Ты хочешь есть?
Он сбавил скорость, и яхта плавно скользила по волнам.
Шеннон стояла, облокотившись о перила, и смотрела на огни яхты, отражающиеся в темной воде.
— Не настолько, чтобы брать у тебя еду, — ответила она грубо.
— Ну, тогда обслуживай себя сама, — спокойно сказал Кейн, не отрывая взгляда от пульта управления. — До Канн еще далеко.
Шеннон спустилась в салон и села в кресло. Она не знала, как ей себя вести, и это раздражало ее. Она не могла просто сидеть здесь и плакать всю дорогу до Французской Ривьеры. Судя по упорству, с каким он отказывался отвезти ее обратно в Барселону, у нее не было шансов уговорить его.
Шеннон решила все же пойти и съесть что- нибудь, пока придумает какой-нибудь план, и отправилась в освещенный камбуз. Наверное, Кейн заранее включил для нее свет.
В поисках еды она открывала дверцы буфета и громко захлопывала их, чтобы Кейн подумал, что она делает это с неохотой. На самом же деле ей очень хотелось есть. Наконец она нашла замороженный обед в холодильнике и сунула его в микроволновку разогреваться. Пришлось долго разбираться в кнопках, прежде чем печь заработала.
После этого Шеннон решила подняться на палубу, но столкнулась на трапе с Кейном.
Было темно, солнце давно зашло. Полная луна освещала серебряную дорожку на воде.
— Возможно, ты не подумал об этом, — дрожащим голосом сказала Шеннон, стоя в темноте рядом с Кейном, — но мне нечего надеть.
Она не видела его лица, но почти ощутила, как он улыбнулся. Он повел ее в одну из кают.
—Ты сможешь подобрать здесь что-нибудь. — Он включил свет в каюте, указал ей на стенной шкаф и ушел.
Что это могло значить? Его обожаемая пассажирка, начав путешествие в отдельной каюте, потом переселилась к нему?
— Если ты думаешь, что я буду носить обноски твоих подружек, то сильно ошибаешься, — задыхаясь от обиды и злости, заявила Шеннон, поднявшись на палубу. Интересно, какие отношения были у него с этой женщиной и не собирается ли она вернуться?
— Ты все же можешь воспользоваться ими. Или предпочитаешь обойтись без них? — спросил он и вопреки своим заверениям в том, что она его не интересует, посмотрел на нее так, будто представлял ее голой. — Я не буду против.
Шеннон почувствовала, как краснеет. Ее спас неожиданно появившийся запах плавленого сыра.
— Пахнет вкусно, — сказал Кейн.
— Это мой ужин, — ответила Шеннон, обрадовавшаяся возможности сменить тему. — Я не собираюсь тебе готовить после того, как ты обманом затащил меня на эту лодку.
— А ты с характером! Только до сегодняшнего дня я даже не подозревал — с каким.
— И что же тебе поручили? Укротить меня во время плавания? — с сарказмом спросила она.
— Это было бы увлекательное путешествие. - Кейн протянул руку, взял прядь ее золотых волос, накрутил на указательный палец. Шеннон затрепетала, у нее закружилась голова от аромата туалетной воды. — Не бойся, укрощать диких, необузданных женщин не мое хобби. Хотя я всегда считал, что хорошая порка тебе не повредит.