— Вы заставили меня ждать, — ответила она, опускаясь на диван.
— Неприятное чувство, не правда ли? — Сомертон двинулся от двери и сел напротив нее.
— Ну, вы опять за свое, Энтони. Настало время помочь Элизабет.
— Нет, — ответил он, пожав плечами.
— Что?
— Я принял решение не помогать вам, пока вы не ответите на мой вопрос. — Наглец скрестил на груди руки, демонстрируя пренебрежение к ее просьбе.
Но Софи знала, что он блефует.
— Хорошо. Тогда можете уходить.
Сомертон моргнул, его губы медленно пошевелились. Он не понял.
— Я вижу, мы зашли в тупик.
— Почему? Мне не нужна ваша помощь…
— Разумеется, нужна, — прервал он ее.
Она терпеть не могла, когда он оставался спокойным. Он становился куда более покладистым, когда сердился.
— Никто другой не сможет сообщить вам то, что вы хотите, Энтони.
На его щеке появилась ямочка.
— Я не очень-то в этом уверен, Софи. Если можете, почему заставляете меня ждать чуть ли не целый год?
— Я обещала вам назвать имя той женщины после того, как мы поможем Элизабет.
— Прошло уже шесть месяцев. — В конце концов, он заговорил на высоких нотах, обнаружив истинные чувства.
— Я не ожидала, что герцог так долго не будет появляться. — Софи начала сомневаться в собственных способностях, предсказывать будущее.
— Скажите мне, Софи, — протянул Сомертон, — вы, в самом деле, знаете имя этой женщины?
— Да, — честно ответила она.
— И вы обещаете назвать его мне после того, как мы закончим с Элизабет?
— Да, — повторила она, разглядывая ковер. Ему не нужно знать — чтобы выяснить, кто Элизабет на самом деле, ему самому может потребоваться немало времени.
— Прежде чем согласиться, я хочу получить ответ на один вопрос. — Сомертон встал и подошел к окну. Отдернув занавеску, он посмотрел на улицу.
— Хорошо, — согласилась она.
— По какой причине вы заставляете меня ждать так долго?
— Потому что ни один из вас не готов.
— Не готов к чему?
Она посмотрела в его светло-карие глаза, которые становились зеленоватыми, когда он сердился.
— К тому, что между вами.
— Вы не можете знать, что между нами! — резко возразил он.
Софи смотрела ему в глаза, пока он не отвел их в сторону. Его щеки порозовели.
— Я точно знаю, что между вами.
Глава 5
Когда закончился обед, Элизабет подошла к Уильяму. То, как вели себя дети за столом, настолько ужаснуло ее, что она едва досидела до конца. Эти дети нуждались не только в хорошей одежде. Пока Люси и Элли присматривали за младшими, Элизабет последовала за Уиллом в его кабинет. Прежде чем подойти к угловому столику, она сделала глубокий вдох.
— Хотите бренди, Уильям?
— Да. — Он даже не поднял глаз от бумаг.
Как же она сможет хитрить и флиртовать с ним, если этот человек ее не замечает? Она налила ему бренди, а себе — немного хересу. Может быть, херес придаст ей храбрости. Кашлянув, она ждала, когда он поднимет глаза и возьмет бокал.
Он откинулся назад и казалось, впервые за вечер заметил ее. Его горящий взгляд обжигал. Помедлив, она протянула ему бокал. Забирая его, он коснулся ее пальцев, и по ее руке пробежала горячая волна.
Почему после всех этих лет первым человеком, к которому она почувствовала влечение, оказался этот упрямый невежа? С бокалом в руке он поднялся во весь рост.
— Давайте сядем у камина, — сказал он и прошел к двум обитым бархатом креслам, стоявшим совсем близко к огню.
Хорошо, что они не будут сидеть за столом друг напротив друга. Она подумала, что пустое пространство между ними позволит ей чувствовать себя более уверенно. Теперь она может видеть его целиком. От широких плеч и груди до…
Элизабет тряхнула головой, чтобы избавиться от неподобающих мыслей. Поколебавшись, она прошла к камину и села в кресло напротив него.
— Полагаю, вы хотите о чем-то поговорить со мной? — спросил он, глотнув бренди.
Она смотрела, как он поднес бокал к своим полным губам, потом ее взгляд переместился на его горло. Никогда раньше ее так не гипнотизировало присутствие мужчины. У нее появилось странное желание дотронуться до его лица, ощутить тепло его тела, поцеловать его в губы. О Боже!
— Элизабет?
— Да, — сказала она. Вспомнив совет Софи, она улыбнулась самой очаровательной улыбкой, на которую только была способна. — Я бы хотела поговорить с вами о детях.
Она посмотрела в открытую дверь и нахмурилась. Кто угодно мог войти и услышать их разговор; она прошла к двери и прикрыла ее.