Элизабет осталось проверить только пять комнат. Скорее всего, дневник был спрятан где-то в доме, поскольку ее мать редко выезжала в имения. Обыскав его, Элизабет тщательно обследовала и другие дома, но безуспешно. Она не нашла ничего, что могло бы послужить ключом к установлению ее происхождения.
Она зло смахнула слезы, набежавшие на глаза. Глупо плакать от того, что она не знает имени своего настоящего отца. В глазах общества она была и всегда будет леди Элизабет Кендал.
Что-то она упустила в своих поисках. Может быть, в ящике какого-то стола было секретное отделение, а может быть, существовал целый тайник.
— Леди Элизабет!
Она повернулась на голос лакея.
— Да?
— Вас хочет видеть мисс Рейнард.
Зачем Софи явилась в столь поздний час?
— Пришлите ее сюда и принесите чаю с кексами.
— Слушаюсь, мэм.
Усевшись поудобнее, Элизабет ждала свою самую близкую подругу.
Софи стремительно ворвалась в комнату и плюхнулась на диван. Когда она сняла шляпку, обнаружились прилипшие ко лбу темные завитки.
— Элизабет, слава Богу, ты дома, а не на балу у леди Тависток.
— Почему?
— Потому что леди Тависток никогда не приглашает меня на свои балы, и я не смогла бы поговорить с тобой. Прошу прощения за столь поздний визит.
— Что-то случилось?
— Не знаю. У меня было видение, и мне необходимо было немедленно увидеться с тобой. — Софи взяла руку Элизабет, сжала ее в своих ладонях, закрыла глаза и замерла. — Так и есть, — прошептала она.
— О чем ты? — забеспокоилась Элизабет.
— Что-то случится, — заговорила Софи, но остановилась и нахмурилась.
— Что?
— В твоей жизни появится мужчина, — медленно произнесла она.
Элизабет улыбнулась. За последний год Софи приобрела репутацию медиума и свахи. Она даже способствовала счастливому замужеству их лучших подруг, Эйвис и Дженнетт.
— Ты уверена?
Софи, не глядя на нее, покачала головой:
— Это не то, что ты думаешь.
Серьезность Софи насторожила Элизабет.
— Вот как?
Софи снова покачала головой:
— Я не вполне уверена, но чувствую что-то недоброе. Этот человек перевернет всю твою жизнь. Боюсь, он заставит тебя много страдать.
Много страдать?
— Что ты имеешь в виду?
— О, я бы хотела, чтобы мои видения были отчетливее. — Софи повернулась к Элизабет. — Этот человек появится с детьми. Будет много детей.
Герцог. Элизабет поникла. Говорили, что у Эдварда много своих детей, а также пасынков и падчериц. Значит, он едет. Когда он появится здесь со всеми этими детьми, ей придется искать себе другое пристанище.
— Элизабет!..
— Это, должно быть, новый герцог, Софи. — Элизабет отняла у нее руку. — Ты можешь сказать, когда он появится?
Софи пожала плечами:
— Нет, не могу. С Дженнетт все произошло в тот же вечер. Что до Эйвис, тогда я узнала заранее. Мои видения не указывают на время.
— Понимаю.
— Как ты считаешь, он попросит тебя остаться?
Элизабет ждала, пока подошедший лакей поставит перед ними серебряный поднос с чаем и кексами. Когда он ушел, она налила им обеим чаю и снова откинулась на диване.
— Насколько я знаю, я никогда не встречалась с Эдвардом, новым герцогом. Отец за все время не сказал о нем ни единого доброго слова. Хотя он редко говорил что-нибудь хорошее и о других людях.
— Ты знаешь — мой дом всегда открыт для тебя, — откликнулась Софи. — Моя тетя считает, что проживание дочери герцога в нашем доме возвысило бы нас в глазах общества.
Элизабет подула на чай и отпила глоток.
— Спасибо, Софи. Молю Бога, чтобы до этого не дошло.
Ей нужно было время, чтобы методично проверить оставшиеся комнаты. Не так много, хватило бы нескольких дней. После этого она с облегчением оставила бы дом герцогу. Не то чтобы она хорошо представляла себе, как будет жить дальше. Она могла рассчитывать на очень скромную сумму, оставленную ей отцом, и ей была ненавистна мысль о том, чтобы стать обузой для других.
— Что ты будешь делать, если он попросит тебя покинуть дом? — тихонько спросила Софи, поднося к губам чашку с чаем.
Элизабет вздохнула.
— Я хотела бы найти работу.
— Элизабет, ты не можешь пойти на это.
— Я не хочу быть обузой, Софи.
— Отец оставил тебе какие-то средства.
Элизабет качнула головой:
— Их недостаточно, чтобы жить одной.
— Ты не должна даже думать о работе. Это ниже твоего достоинства, — возразила Софи.
— Уже нет, — ответила она. — Кроме того, у меня талант садовника. Может быть, я смогу найти такую работу — ухаживать за чьим-нибудь цветником.