— Не думаю. Люди поймут, что я женился на другой, — ответил Уилл.
Эбигейл оттолкнула его руку и встала.
— Вы глупец, Уильям Атертон. Эта женщина просто пытается стать герцогиней. Она вас не любит.
— Конечно, — мягко сказал Уилл. — Разве вы не делаете то же самое?
— Как вы смеете! Я никогда не думала о том, чтобы стать вашей герцогиней, только вашей женой. Я люблю вас, Уилл. Я не могла возражать отцу.
Вспомнив, что говорила Элизабет, когда он только приехал, Уилл сказал:
— Если бы вы действительно любили меня, запреты вашего отца не имели бы значения.
Эбигейл выпрямилась и подняла голову.
— Когда та маленькая шлюшка покажет свое истинное лицо, я буду ждать вас.
— Прежде чем вы уйдете, оставьте моему лакею название гостиницы, где вы остановились.
— Зачем?
— Чтобы я мог прислать вам билет на судно. — Уилл направился к двери. В последний момент он остановился и еще раз посмотрел на нее. — Прощайте, Эбигейл.
Глава 25
Когда за Эбигейл закрылась дверь, Уилл почувствовал огромное облегчение. Он подождал в конце коридора и убедился, что она покинула дом. Она ушла. Женщина, которую он когда-то любил или думал, что любит, пришла к нему, ослушавшись своего отца, и он отверг ее. Он почувствовал себя виноватым. Но что-то во внезапном появлении Эбигейл настораживало его.
Поддаться внезапному порыву — это было совсем не похоже на Эбигейл. Должна существовать более веская причина, по которой она отказывалась выходить за него замуж до настоящего времени. Впрочем, сейчас это уже не имело значения. Главное — предстоящий разговор с Элизабет.
Им надо спланировать свадьбу и подумать о будущем ребенке. Он поднялся по лестнице и прошел по холлу к ее комнате. Негромко постучал.
— Уходите, Уилл.
— Элизабет, нам нужно поговорить.
— Нет, я сейчас не могу говорить. Мне нужно время подумать.
— Подумать? О чем? — Он попытался повернуть ручку двери, но дверь была заперта.
— О нас.
Он едва расслышал ее шепот.
— Элизабет, впустите меня.
— Нет.
— Очень хорошо. Я буду у себя в кабинете. — Уилл прошел в свой кабинет. Дом казался совсем пустым: Элли и Люси наносили визиты своим новым подругам, мальчики выехали на прогулку в парк. Дома оставалась только Сара, она, вероятнее всего, была наверху с гувернанткой, учила буквы.
Он не любил, когда в доме воцарялась тишина. Особенно сейчас, когда Элизабет была дома и, наверное, плакала в своей комнате. Ему хотелось пойти к ней. Убедить ее, что все будет хорошо. Они поженятся, и будут жить в любви и согласии. Они не будут такими, как ее родители.
Уилл верил в любовь и святость брака. Он видел, с каким трудом его отец приходил в себя после смерти его матери, у него не возникало сомнений в том, что отец очень сильно любил ее. И если бы не Бетси, его мачеха, отец, возможно, лишился бы рассудка. Она помогла ему справиться с горем. Он снова смог полюбить.
Уилл был уверен, что он так же любит Элизабет. Он не мог видеть ее страдающей. Если бы только она позволила ему объясниться. Возможно, она не знает, что Эбигейл ушла навсегда.
Уилл замучился, ожидая Элизабет, он жаждал поговорить с ней. Он снова поднялся наверх и постучал в дверь ее спальни.
— Элизабет, впустите меня. Нам надо поговорить.
— Да, надо, — сказала она из-за закрытой двери. — Но не здесь. Я сейчас спущусь.
Элизабет посмотрела на дверь своей спальни, затем перевела взгляд на дорожную сумку, в которую складывала вещи. Целый час она провела в размышлениях о своем поведении и пришла к выводу, что возможен только один выход. Когда она расскажет ему все, он сам захочет, чтобы она ушла. Она в этом не сомневалась.
Она набрала в грудь воздуха, стараясь не замечать засевшую в сердце боль. Спускаясь с лестницы, она оглядывала все вокруг, дом, в котором прожила всю жизнь. Она всегда любила этот дом больше, чем другие, в поместьях. Он был меньше и уютнее.
Когда она шла к его кабинету, ее каблучки негромко стучали по мраморному полу. Каждый шаг приближал ее к нему и к разлуке. Она сказала себе, что сможет сделать это. Тот час, который она провела у себя в спальне, был нужен ей, чтобы обрести непоколебимость и сказать ему правду. Ужасную правду. По крайней мере, когда она уйдет, он сможет до конца сезона найти себе жену, достойную того, чтобы стать следующей герцогиней.
Она постучала в дверь и вошла. Он стоял у окна и смотрел в него, пока не услышал, как она переступила порог.
— Элизабет, — прошептал он.
Любовь, светившаяся в его глазах, чуть было не заставила ее передумать. Когда она расскажет ему, как поступила, он возненавидит ее. Почти так же, как она сама себя ненавидела.