— Дядя, не делай этого! — раздраженно сказала она. — Я что-нибудь придумаю, честное слово, но это… настоящее безумие.
Увидев, что Бил протянул к ней кусок тонкой красной ленты, она попыталась отдернуть руку, но священник держал крепко.
— Это незаконно! — крикнула она, когда дядя быстро обмотал лентой ее запястье.
— Я говорил то же самое, — подтвердил Джек.
Яростный взгляд, брошенный теперь в его сторону, вызвал у Джека тревожное ощущение, что девица ударила бы его ногой, если б сумела.
— Девушка, констебль уже тут, — сказал Бил, завязывая ленту. — Он хочет поговорить с тобой о долгах. Я могу отослать его или направить в Торнтри для разговора с Шарлоттой. — Она замерла. — А теперь, сэр, возьмите ее за руку.
Джек подчинился не так быстро, как хотелось лэрду, даже спрятал кулак за спину, но кто-то мгновенно схватил его за руку и положил на ладонь девушки. Бороться не имело смысла: он дал слово, а вокруг него стояли наемники-горцы. Он сжал пальцами руку девушки, изящную, но шершавую и с мозолью на ладони.
Бил завязал узел, соединив их, потом с удовлетворением повернулся к священнику:
— Заканчивай.
— Сегодня мы собрались тут, чтобы засвидетельствовать связывание рук мисс Элизабет Драммонд Бил и Дженклина Маклири Хейнса, графа Ламборна, — произнес викарий.
Джек услышал ее тихий вздох удивления, но девушка не взглянула на него, она беспомощно смотрела на пару древних щитов, висевших над их головами. Он чувствовал под своими пальцами, как неистово бьется ее сердце, и молил Бога, чтобы она не упала в обморок. Ему хотелось побыстрее закончить нелепый обряд, а этот мелодраматичный обморок только продлит его.
Викарий спросил Элизабет Драммонд Бил, согласна ли она связать руки на год и день. Та молчала. Джек взглянул на нее, с любопытством подняв бровь.
— Лиззи! Констебль! — прошипел лэрд.
— Да, — наконец пробормотала она.
Священник посмотрел на Джека:
— Милорд?
— Да, — проворчал он.
Дело было сделано. Им сунули какие-то бумаги, заставили подписать, священник объявил их обрученными на год и день. Они были повернуты лицом к толпе и подняли для всеобщего обозрения связанные руки. Опять раздались приветственные возгласы, стук пивных кружек, где-то заиграли скрипки. Команда горцев, собранная Билом для принуждения к обряду, теперь вела Джека и Лиззи сквозь толпу настолько быстро, что она даже споткнулась. Джек поддержал ее за локоть, но Лиззи сбросила его руку.
— Молодец, Лиззи! — крикнул человек из толпы.
— Кто бы мог подумать, верно, Лиззи? — со смехом прибавил другой.
— Охота в Лондоне так плоха, милорд? — крикнул еще кто-то, вызвав грубый хохот.
Когда их направили в узкий коридор, Лиззи заколебалась, и Бил тут же рявкнул:
— Вперед!
В сопровождении нескольких свидетелей, грянувших по-гэльски непристойную свадебную песню, они поднялись по винтовой лестнице и остановились у закрытой двери. Они были на верхней площадке одной из четырех оружейных башен, понял Джек.
Протиснувшись мимо него, Бил посмотрел сверху на гуляк и жестом приказал своим людям развернуть новоиспеченную пару лицом к толпе.
— Парни, давайте пожелаем графу Ламборну и моей любимой племяннице много счастливых ночей в супружеском блаженстве!
— Дядя, нет! — простонала Лиззи, когда Бил открыл дверь у них за спиной.
Толпа, видевшая, что там, ликующе завопила. Джек и его спутница оглянулись.
— Боже, — пробормотала она.
Джек и сам был удивлен. Небольшая круглая комната была ярко освещена, парчовые кроватные пологи раздвинуты и привязаны к столбикам, покрывало заботливо откинуто. На столе перед камином — закрытое плоское блюдо и графин вина. Пол и кровать усыпаны лепестками роз.
— Все, что вам нужно, милорд! — крикнули сзади. — Немного романтики, чтобы привести ее в хорошее настроение!
— И немного вина, если романтика не поможет, — добавил кто-то еще.
— Какой ты недоверчивый, — растягивая слова, произнес Джек.
В ответ раздался новый взрыв смеха.
Лиззи закрыла глаза.
— Тогда продолжайте, — неумолимо сказал Бил.
Он втолкнул племянницу в комнату, заставляя Джека последовать за ней, быстро захлопнул дверь и запер на засов. Джек слышал, как он сказал гулякам, что внизу еще полно эля и еды. Из-за двери опять донеслись полезные и непристойные советы, а затем веселая компания спустилась по лестнице в зал.
Когда голоса стихли, Джек взглянул на Лиззи.
— Снимите это, — сказала она, поднимая их связанные запястья.
— Полагаю, мы хотя бы могли представиться друг другу, — небрежно заметил он.
— Снимите это!
— Как мне вас называть? Любимая? — Джек потянул ее к столу и поднял крышку с блюда. — Тушеная баранина, судя по запаху. И ни одного ножа.
— Не беспокойтесь, вам не придется вообще как-либо называть меня, — с восхитительной уверенностью ответила Лиззи.
— Умерьте свою злобу и сберегите ее для случая, когда она может вам понадобиться, Я в таком же восторге от этого соглашения, как и вы. Могу я снять вашу брошь?
— Простите?
— Вашу брошь, — повторил Джек, глядя на золотую брошь, державшую шаль на ее плече.
Она прищурилась.
Джек знал этот взгляд и кивнул на их запястья.
— Успокойся, девушка. Мне ведь нужно чем-то снять это.
— Я сама.
Но, подняв руки, она естественно потянула вверх и его руку, так что пальцы Джека коснулись ее груди. Мисс Лиззи покраснела. Она мгновенно отстегнула брошь и сунула ему в руку, по ходу дела уколов его ладонь. Джек слегка поморщился и начал разрывать булавкой красную ленту.
— Лиззи, не так ли? — спросил он за работой.
— Быстрее, пожалуйста, — торопила она.
— Значит, вы предпочитаете мисс Бил. По-моему, это слишком официально, если учесть, что мы связаны друг с другом на год и день.
— Может, я сделаю это сама?
Она попыталась забрать у него брошь.
— Терпение, — возразил Джек и легонько оттолкнул ее руку.
Он продолжал рвать ленту, пока та не разлохматилась, затем с силой дернул свою руку и освободил их запястья. Потерев руку, Лиззи Бил протянула ее ладонью вверх. Джек взглянул на ладонь, потом на девушку. Глаза у нее и в самом деле удивительные. Темно-голубые, почти синие. Цвета Карибского моря.
— Мою брошь, пожалуйста.
Он поклонился излишне низко и с осторожностью положил ее на раскрытую ладонь. Не удостоив его даже взглядом, Лиззи Бил сразу направилась к единственному в комнате окну, раздвинула тяжелые шторы и открыла раму. Держась руками за подоконник, она наклонилась и выглянула из окна.
Поскольку снаружи была чернильная темнота, Джек не представлял, что она могла там увидеть.
— Довольно холодно, — сказал он и повернулся к столу. — Идите сюда, попробуем тушеную баранину. Давайте расслабимся, впереди у нас долгая ночь.
Не услышав, как ожидал, девического протеста, Джек обернулся и замер от страха при виде Лиззи Бил. Она стояла на подоконнике и старалась пролезть в узкое окно.
— Боже, вы что, с ума сошли? Немедленно слезайте оттуда, пока не покалечились.
Он попытался остановить ее, но Лиззи Бил, даже не взглянув на него, спрыгнула. Джек с ужасом посмотрел вниз в полной уверенности, что увидит там ее скрюченное тело. Нет, она, слава Богу, ползла по выступу под окном башни к парапету, до которого было совсем недалеко. Туда она и спустилась, как дриада, пропав из поля зрения.
— Глупая девчонка, — пробормотал Джек.
Он понятия не имел, куда она собиралась, но это вряд ли его забота. Свою часть сделки он выполнил.
Закрыв окно, Джек вернулся к столу. Он был очень голоден, поэтому наложил в миску изрядную порцию тушеной баранины и принялся за еду.
— Без сомнения, она взяла себе в любовники помощника конюха и теперь оказалась в затруднительном положении, — вслух сказал он. — Это вечная история с горцами. Не уважают они естественный порядок вещей.
Джек быстро опорожнил миску, потом разжег камин, лег на кровать, скрестил ноги и закинул руки за голову. Он был сыт, в тепле и, хотя снова попал в неприятное положение, надеялся, что сможет по крайней мере нормально выспаться.