Виктория не ожидала, что он так свободно сорит деньгами. И то, что эти деньги он тратил на нее, на дочь своего заклятого врага, по-настоящему удивляло ее.
— У вас прекрасный вкус, мадемуазель, — сказала мадам Флер с довольным видом — ведь ей сделали такой большой заказ. — Вам придется прийти через пару недель на окончательную примерку.
Выходя из магазина, Виктория чувствовала, что должна поблагодарить Блейка за неслыханную щедрость.
— Спасибо, милорд, — обронила она.
— Это мне следует поблагодарить тебя, Виктория. — Блейк остановился и посмотрел на нее. — Ты считаешь, что меня привлекает процесс завоевания, охоты, но я уверен, что дело не в этом. Я предвкушаю удовольствие от общения с тобой в течение года. А одежда — лишь скромный подарок в обмен на твое дружеское обращение.
От такого признания дыхание застряло у Виктории в легких. Второй раз за этот день он удивил ее.
Прокладывая себе дорогу в толпе, которая наводнила улицы и магазины небольшого городка, Блейк подвел Викторию к крошечному магазинчику, втиснувшемуся между аптекой и ювелирным магазином. Виктория с недоумением посмотрела на товар, выставленный в витрине, и остановилась, чтобы прочитать вывеску:
— «Детские игрушки».
— Правильно, — усмехнулся Блейк и повел ее в магазин, который от пола до потолка был забит игрушками. Он выбрал деревянный поезд ручной работы с ярко раскрашенными вагончиками и повернулся к Виктории: — Как ты думаешь, Саймону понравится?
Виктория мгновенно представила себе маленького мальчика с огненно-рыжими волосами, который прятался за юбками Мэгги. Она шагнула к Блейку и взяла у него игрушку. Поворачивая туда-сюда крошечные колеса, Виктория любовалась искусной работой мастера. Когда она подняла глаза, то увидела, что Блейк внимательно смотрит на нее, и радостное, мальчишеское выражение лица только усиливало его привлекательность.
— Замечательная игрушка. Я уверена, что Саймону очень понравится.
Блейк широко улыбнулся и, взяв у нее из рук поезд, отправился платить за покупку. Виктория смотрела ему вслед и снова и снова изумлялась вниманию, которое Блейк оказывает бедному ребенку, появившемуся в его жизни вместе с Роузвудом.
Какой мужчина будет демонстрировать доброту, покупая подарок нищему мальчику, и при этом заставлять дочь своего врага жить вместе с ним, пылая местью к ее отцу?
Блейк был настоящей загадкой.
Он вернулся к ней, держа игрушку под мышкой, и они вышли на улицу.
— Давай возвращаться в Роузвуд. Мы сегодня весь день на ногах, ты не устала?
— День был замечательный, и я себя великолепно чувствую.
С болью в душе Виктория вдруг поняла значение собственных слов. У старомодного, провинциального городка сохранилось очарование, которое утратили переполненные магазины Лондона. Но больше всего ее радовала компания Блейка, и от этой мысли внутри у нее все сжалось.
По обочине тротуара вытянулись экипажи. В стороне от всех стоял черный лакированный экипаж Равенспера с гербом на дверце.
Кучер опустил подножку, чтобы Виктория могла сесть в экипаж, и тут за ее спиной раздался громкий возглас:
— Мисс Эштон! Мисс Эштон, это вы?
Виктория, с поднятой на подножку ногой, оглянулась. Дородная женщина, вся в черном, энергично махала рукой и спешила к экипажу.
— Мисс Эштон! Это вы? Меня зовут леди Таддлсуорт. — Женщина встала между экипажем и Викторией. — Я издалека вас узнала.
Виктория медленно повернулась и, оказавшись лицом к лицу с женщиной средних лет, сразу напряглась и занервничала.
Из всех, с кем можно было столкнуться в магазинах этого небольшого провинциального городка, леди Таддлсуорт была самой нежелательной персоной.
Как титулованная леди, она была влиятельной компаньонкой многих состоятельных нетитулованных наследниц. Ей платили только тогда, когда одна из ее молодых подопечных удачно выходила замуж. Всем было известно, что грязный язык и сплетни этой женщины о многочисленных дебютантках сезона лишали их шансов найти мужа. Вместо этого желанная добыча попадала в сети ее подопечных, и кошелек леди Таддлсуорт становился еще толще.
— Леди Таддлсуорт, как приятно видеть вас. — Виктория улыбнулась, чувствуя, что от напряжения у нее вот-вот сведет лицо.
Взгляд глаз-бусинок с любопытством метался между Викторией и Блейком. Виктория с ужасом поняла, что леди Таддлсуорт ждет, когда Виктория представит ей Блейка.
— Позвольте мне представить вам графа Равенспера, — произнесла Виктория, чопорно повернувшись к Блейку.
— О да, конечно, милорд. Я никогда не забываю лица.
— Что привело вас в деревню в разгар сезона? — поинтересовался Блейк.
— Похороны моего дяди, милорд. Такая трагедия…
Словно по сигналу, леди Таддлсуорт достала из сумочки черный носовой платок, высморкалась, потом промокнула уголки сухих глаз.
— Примите наши соболезнования, — произнес Блейк, разглядывая строгий крой ее траурного платья.
Похоже, усопший родственник леди Таддлсуорт тут же был забыт: женщина сунула платок назад в сумочку и вытянула шею, чтобы заглянуть в экипаж. Виктория поняла, что она хочет увидеть компаньонку.
Виктория представила, какие постыдные мысли вертелись в голове любопытной женщины, когда она увидела ее одну, без сопровождения, с самым завидным женихом королевства, и ужаснулась.
— Мисс Эштон, я не знала, что у вашей семьи есть загородный дом. — Тонкие губы леди Таддлсуорт скривились в легкой улыбке. — Значит, вы гостите у лорда Равенспера? Скажите, правда ли Роузвуд так прекрасен, как говорят?
Виктория сжала кулаки так, что ногти впились в ладони.
«Итак, пришло время моей гибели». С момента своего приезда в Роузвуд она тысячи раз представляла себе свое унижение, но теперь, когда этот момент наступил, все-таки испытала внезапный приступ паники.
Все возможные ответы улетучились из головы, а мысли метались, как сухие листья на ветру. Виктория открыла рот, чтобы заговорить, голос у нее дрогнул, потом прервался и совсем пропал. Она проглотила ком в горле и попыталась заговорить опять:
— Я…
— Мисс Эштон гостит у моей соседки, леди Саманты Девон, — послышался ровный голос Блейка. — Вы знакомы с баронессой?
Его голос звучал уверенно, исподволь внушая, что любой, кто достоин их титула, обязан лично знать баронессу Девон.
— Да, конечно. — Леди Таддлсуорт, похоже, опешила от таких слов. — Как поживает леди Девон?
— Боюсь, в данный момент не очень хорошо. У нее ужасная простуда, и, пока мы здесь разговариваем, она спит в моем экипаже.
— О Боже, какая неприятность. — Шея леди Таддлсуорт стала еще длиннее — так ей хотелось заглянуть в экипаж.
— К сожалению, мы должны ехать. Леди Девон надо лечь в постель.
— Конечно-конечно. — Леди Таддлсуорт и глазом моргнуть не успела, как парочка уселась в экипаж и захлопнула дверцу прямо у нее перед носом.
Глава 14
Экипаж катился по разбитой колее деревенской дороги, заставляя пассажиров подпрыгивать на мягких кожаных сиденьях.
Блейк сидел напротив Виктории, его длинные ноги касались ее юбок. Виктория была напряжена, она смотрела в окно, тонкие пальцы, сжатые в кулаки, лежали на коленях. И хотя она молчала и отводила взгляд, ее тревога была настолько осязаема, что Блейку казалось: достаточно протянуть руку и можно дотронуться до этой тревоги.
Изучая профиль Виктории, Блейк нашел его очаровательным. Тонкие черты лица, пухлые губы, пушистые ресницы, прикрывающие зеленые глаза. Таких глаз он никогда не видел.
Бессмысленно отрицать его влечение к ней. По его настоянию она проводила с ним много времени, но эти изумрудные глаза и черные волосы притягивали его так, что он вдруг понял: он придумывает все больше и больше причин, чтобы еще дольше удерживать ее рядом.
В нем росло чувство неудовлетворенности, и, сидя в экипаже, Блейк ощущал себя запертым в клетке зверем. Ее красота была наркотиком, который туманил его мозг, лишал его разума, разрушал его планы.