«Почему я злюсь? – спросила себя Верити, объясняя герцогу, что лучшее время для визита – вторая половина дня и что отец, конечно же, будет счастлив принять его. – Потому что мне не все равно, что он подумает, – ответила она сама себе. – И это раздражает».
Широкие плечи, волевой подбородок, голубые глаза и намек на улыбку – если он вообще способен улыбаться – еще не повод заискивать перед мужчиной. Она полжизни положила на то, чтобы, насколько это в ее силах, не лебезить перед мужчинами. Одного раза хватило с лихвой.
Герцог тем временем принялся озираться. Между нахмуренными бровями залегла складка.
– Вы тут одна, мисс Вингейт? Я не вижу ни вашей служанки, ни рабочих.
– Мой грум заберет меня в восемь. – Она посмотрела на восток, отметив положение солнца. – Уже совсем скоро. Если вы меня извините, я зачищу раскоп.
Череп, конечно же, был самой важной находкой, но она должна убедиться, что упавший ей на голову длинноногий представитель противоположного пола ничего не повредил.
– Вам помочь?
– Нет, – отрезала она. – То есть спасибо, не нужно, ваша светлость. Не могли бы вы просто выйти из раскопа и встать вон там? Да, так будет идеально.
«Прекрати! – осадила она себя, берясь за кисточку и убирая упавшие камни и землю. – Никакой он не идеальный. Просто джентльмен приятной наружности, и все. И не притворяйся, что ты не пялилась на его зад. Не надо искать себе оправданий, ты прекрасно знала, что фалды костюма скроют следы повреждений от падения на челюсть».
К длинным ногам герцога прилагались тонкая талия и широкие плечи. И это сводило с ума: что-то ведь должно быть с изъяном? Кроме манер, конечно. Кому нужен ледник, если рядом находится герцог Айлшамский, источающий холод в любой ситуации? Ставь молоко – не прокиснет!
Шуршание колес по гравию возвестило о прибытии Тома с пони и тележкой. Он остановился поодаль от раскопа, как ему было велено, и подошел, держа шляпу в руке.
– Доброе утро, сэр. Мисс Вингейт, вы готовы?
– Это герцог Айлшамский, Том, и да, я готова. Пожалуйста, забери инструменты, а потом вот эту коробку, и аккуратнее с ней, пожалуйста.
Уилл посмотрел вслед удаляющемуся транспортному средству, поднял шляпу и смахнул с нее платком землю. С его точки зрения, шляпа и платок безвозвратно погибли, но Нотли, его камердинер, несомненно, сотворит с ними чудо и спасет не только эти предметы гардероба, но также ботинки, поцарапанные перчатки и грязный пиджак.
Он обошел курган, пройдя между ним и холмиком пониже. По какой-то причине ему захотелось оказаться на своей территории, прежде чем начать обдумывать странное приключение. Уилл широким шагом пошел по полю, направляясь к краю живой изгороди и тропинке, ведущей обратно к дому.
Что за девица эта мисс Вингейт, совершенно не такая, какой подобает быть дочери прелата. Одета как крестьянка, без шляпки, без перчаток, волосы распущены, копается в земле, стоя на коленях, и держит человеческий череп, словно это миска с пудингом. Неслыханно! И насколько он понял, в душе она смеялась над ним из-за того, куда впилась ему челюсть, хотя и сохраняла внешнее спокойствие. В ее глазах плясали дьявольские огоньки. В безмерно красивых карих глазах…
Несчастный епископ, должно быть, сильно болен, раз позволяет дочери так себя вести, пришел к выводу Уилл, ступая на тропинку. Подобные занятия не для леди. Даже его эксцентричная мачеха придерживается определенных рамок и не позволяет себе копаться в пыли в поисках старых костей. И это печально, ведь он не сможет оградить своих сводных сестер от общения с сумасбродной девицей. Не может же он оскорбить епископа невниманием.
Сколько ей лет? Двадцать три? Двадцать четыре? Эти темные глаза, эти карамельные пряди волос, эти длинные ножки, мелькнувшие под юбкой, когда она поднималась… Правда, обуты они были в ботинки, которые скорее подошли бы садовнику, но лодыжки у нее такие тонкие, изящные.
«Прекрати, Уилл, – начала пилить его совесть. – Из нее получится дурная соседка, и к тому же сейчас в любом случае не время думать о женщинах. Еще целых сорок недель».
Этот траур – настоящее испытание, вздохнул он. Все, конечно же, правильно, так и должно быть. Уилл искренне и глубоко оплакивал потерю деда, но он отчаянно нуждался в помощи с кучей строптивых братьев и сестер, и жена была бы весьма кстати. Женщина со стальными нервами и непреклонным чувством долга – добавил он строчку в свой список желательных качеств будущей герцогини. Но ни одна добропорядочная леди не подумает нарушить светские условности и не пойдет с ним под венец до официального окончания траура. А это целый год!