— За что ты мне платишь?
— Просто так. — Нико сам не знал, зачем он сделал это. Ему просто хотелось, чтобы все закончилось.
Он быстро шел по улицам. Часы на городской площади пробили два часа утра. Все, чего он хотел, — это убраться подальше от этого городка, от всех этих странных ощущений. Сейчас он пойдет в номер, закажет бутылку хорошего бренди, а завтра ранним утром уедет.
Нико быстро прошел через фойе гостиницы и взбежал по лестнице через две ступеньки. Тут он и наткнулся на плачущую пьяную невесту все еще в своем белом платье.
— Отстань! — прорыдала она.
Нико отстал бы с радостью, но не мог поступить так. Он догадывался, в чем причина слез.
У него не было желания успокаивать ее, вытирать слезы, поэтому он просто протянул руку, заставил ее подняться.
— Оставь меня, — взмолилась девушка. — Все нормально.
Но это была ложь. Шампанское притупило боль, но не излечило ее. Так и будет продолжаться весь этот кошмарный брак.
— Идем. — Он взял ее под руку. — Идем ко мне.
Глава 2
— Знаешь, ведь он гей, — выпалила она.
— О, мне что, дали номер для молодоженов? — пробормотал Нико, включив свет и впервые окинув взглядом комнату.
Она истерично хихикнула сквозь слезы. Это была та самая комната, которую она выбрала для брачной ночи.
— Ставрос поменял бронь. Сказал, что хочет двухкомнатный номер. Я думала, это для того, чтобы я могла подготовиться, но он там со своим шафером…
Она зарыдала сильней. Нико прошел в ванную за салфетками.
Он внимательно оглядел номер. Горничные подготовили его для счастливой пары: украсили свечами, лепестками цветов усыпали кровать, в ведерке со льдом остывало шампанское. Только в жару лед растаял, и теперь там была лишь вода.
— Когда ты узнала? — спросил он.
— Только что. Когда мы отправились в свой номер, а он так и не поцеловал меня. Я спросила, а он… он рассмеялся мне в лицо, сказал, что я идиотка, раз не догадалась, почему он ни разу не проявил желания ко мне. А я-то думала, что все дело в уважении…
— Ты не знала? — Нико решил, что девушка была в курсе, и именно поэтому колебалась у алтаря.
— Я думала, все будет по-другому после свадьбы. — Констанс утерла слезы. — Что он нервничал из-за отца, как все остальные парни. Я не люблю его, но думала, все придет со временем.
Она была так унижена, сгорала от стыда. Ее поцелуи были явно противны мужу.
— Я заведу любовника, — яростно пообещала она. — Нет, десять любовников!
Нико еле сдержал улыбку, но тут слезы потекли по ее щекам с новой силой, и он увидел всю глубину ее горя.
— Он знал, — прорыдала она. — Мой отец все знал. Почему он дал согласие? Он мог выбрать любого. Он уважаемый человек, адвокат. Я ведь стою большего? Я поверила ему, что он сделает самый лучший выбор. Я доверила ему свою жизнь. Почему же он выбрал того, кто никогда не полюбит меня?
Нико хранил молчание. Конечно, он мог предположить несколько причин. По местным стандартам, свадьба вышла богатой. Безусловно, ее отец был состоятельным человеком… Но все же как он смог заработать, если все его клиенты были бедны? Знаменитости с юга никогда бы не обратились за услугами к местному, у них были свои команды юристов. Нико знал, как велись дела на Фире, знал, на что были способны эти люди. У него перед глазами был пример собственных родителей. Поэтому он не хотел связываться с ними. На Ксаносе все обстояло точно так же, только он чуял коррупцию, а вот Констанс, похоже, была в полном неведении.
— Не стоило ничего говорить тебе, — вдруг испугалась девушка. Страх застыл в ее глазах, едва она осознала, кто перед ней. — Если Димитрий узнает, что твой отец в курсе вкусов Ставроса… О боже! — простонала она. — Димитрий всегда хочет утереть ему нос…
— Констанс, я сохраню все в тайне, — спокойно и четко сказал он.
Она так хотела верить словам, но нельзя было доверять чужаку.
— Конни, — поправила она. — Все знакомые зовут меня Конни.
— А если бы мы были знакомы, ты бы знала, что я не делюсь с отцом ничем. Мы говорим только о еде и погоде.
— Но теперь…
— Нет, — твердо произнес Нико. — Я ничего не скажу. — Верить ему или нет, решать ей. — Но когда-нибудь ты захочешь поговорить с кем-нибудь.
Конни посмотрела ему в глаза и задумалась. Может быть, после смерти отца она сможет прекратить этот фарс. Но были еще мать, семья, репутация. Она бы никогда не поступила с ними так.
— Я знаю, это трудно.
Она с недоверием взглянула на него. Трудно себе представить такого сильного мужчину в подобной ситуации, чтобы кто-то давил на него.
— Когда я вырос, от меня ждали, что я присоединюсь к семейному бизнесу. Что я буду жить в нескольких минутах езды от родителей с женой и детьми. Что вся семья будет собираться на выходные. А моего первенца назовут в честь отца — Васос.
Конни закусила губу, слушая, как он описывает картину ее собственного будущего. Ведь Ставрос уверил ее, что, несмотря ни на что, у них будут дети. А первого сына они назовут Димитрием.
— Я убежал. Построил свое собственное дело. Временами навещаю родителей, но мне не нужен ни брак, ни дети. Из-за этого мы ссоримся с родителями, ведь я — их единственный ребенок. И, как они напоминают мне при каждом удобном случае, полное разочарование.
Конни не могла в это поверить. Она слышала, с какой завистью Димитрий говорил об Элиадесах и их успешном сыне. Но, похоже, они не такие уж и разные с Конни. Он понимал, через что ей приходится проходить.
— Я тоже единственный ребенок, — проговорила она тихо. Еще ни разу она не могла поговорить с кем-то об этом. Нико мягко кивнул. — От меня ждут так много.
— Пока ты не вырвешься на свободу, ты не увидишь, что все это неправильно. Но как только поймешь, что именно придется принести в жертву ради счастья родных, то, может, выберешь свое счастье, — объяснил он.
— Не все так плохо. — Она постаралась найти светлую сторону. — Я буду жить на Фире, в красивом доме…
— Идеальная жена, — перебил ее Нико. — Ты будешь обедать с друзьями и хранить свой секрет. Жена, возможно, мать.
Она снова расплакалась, потому что он был прав: выхода не было.
— Ставрос сказал, что дети будут. Есть способы… — Она проглотила конец фразы. «Не касаясь меня».
Но Нико будто слышал каждое непроизнесенное слово. Он бы с радостью пошел и разбил лицо Ставросу и ее отцу за одно только то, от чего она вынуждена отказаться. Он взглянул в ее синие глаза. Она заслуживала самого лучшего. Он так хотел показать ей, что возможна другая жизнь, не та, что ей уготовили.
— Когда ты будешь заниматься в спортивном зале и ходить по магазинам с подругами, они скажут, что ты прекрасна, что Ставрос не устоит… — Нико видел слезы в ее глазах, но не остановился. Лучше горькая правда. — Сможешь ты признаться этим так называемым друзьям, что ни разу он не прикоснулся к тебе?
— Хватит.
— Сегодня, когда ты танцевала, что он сказал тебе?
Она не ответила. Нико подошел ближе, и она обхватила себя руками, словно озябла.
— Что он сказал? — тихо потребовал Нико.
Конни провела руками по бедрам.
— Что вот это можно подправить, — ответила она.
— Скажи ему, чтобы он не смел говорить с тобой так, — сказал Нико. Взглянув на нее, он добавил: — Скажи, что не собираешься жить так.
— Я не смогу.
— Ты можешь аннулировать брак.
Конни поморщилась, представив, как на острове воспримут такую новость. Легко было ему говорить, ведь завтра он уедет.
— Значит, бери от этой жизни все, — криво улыбнулся Нико. Он не собирался настаивать. — Заводи любовников.
— А что, если он не будет скрывать, что, если люди узнают? — в ужасе она прикрыла глаза.