Одно мгновение – и Лэда было не узнать. Он прижал остроконечные уши, испуганно выкатил глаза и, прижимаясь к кровати, виновато пополз на животе к краю.
– У него что, грязь на лапах? – в ярости спросил Мик.
– Ой, и верно! – глянув на собаку, воскликнул Гарри, как будто сделал важное открытие.
– Черт. – Мик с отвращением наблюдал за перемещением Лэда. Когда тот наконец очутился на полу, то решил, что уже достаточно попросил прощения, и начал радостно прыгать вокруг Мика.
– Он ведь даже не мой пес, – заявил он.
Лэд сел и, высунув из пасти язык, преданно уставился на пирата. Он совершенно не обращал внимания на Гарри, который на самом деле являлся его хозяином.
– Пес от тебя в восторге, – сказал охранник.
– А я от него – нет, – заметил Мик. – Выведи этого зверя обратно на двор и скажи служанкам, чтоб поменяли мне постель.
– Конечно-конечно, – отозвался Гарри, продолжая, однако, стоять на месте. Он кашлянул и спросил: – А как насчет миссис Холлинбрук?
– Что с ней? – развернулся к нему Мик.
– Ну… – Гарри заморгал. – Я думаю, что небольшая прогулка по дому пойдет ей и девочке на пользу.
Мик так громко фыркнул, что Лэд насторожил уши.
– Эта женщина будет сидеть взаперти до тех пор, пока не поймет, что обязана мне подчиняться.
– Значит, она и сегодня не станет ужинать с нами? – спросил Гарри. Надежда все еще светилась в его взгляде.
– Если не изменит поведение – то нет, – твердо ответил Мик. – И сама Сайленс, и ее чертенок будут сидеть в комнате до тех пор, пока она не перестанет быть такой упрямой. Еду я буду давать только ребенку, а сама пусть голодает.
Гарри отвел глаза и принялся изучать стену.
– Что еще? – воскликнул Мик.
– Ну, я просто давно заметил, что если со слабым полом обращаться помягче, то можно многого добиться.
– Разве я не дал ей кровать и комнату, достойную королевы? – обманчиво спокойным голосом спросил Мик.
– Да, но…
– Разве я не вел себя гостеприимно?
– Ну… – Гарри растерянно замолчал, не зная, что сказать.
– И все, что я требую взамен, – продолжил Мик, энергично разрезая воздух ладонью, – это чтобы Сайленс ужинала со мной. Ни одна женщина себя так со мной не вела. Они все мне подчинялись.
– Да, но те дамы, с которыми ты общался до нее, были в основном служанки или шлюшки, – заметил Гарри. Он говорил чистую правду, но благоразумно отступил на шаг. – А миссис Холлинбрук – совсем другая.
Одно мгновение Мик пристально смотрел на своего друга. Боже, неужели он настолько потерял авторитет, что теперь Гарри дает ему советы, как общаться с женщиной? Он получил, что хотел, Сайленс теперь живет в его доме. Все должно было идти совсем по-другому.
Точнее, все должно было идти так, как раньше.
– Почему Сайленс не может просто жить тут и быть счастливой?
Гарри ответил, пожимая огромными плечами:
– Может, потому, что миссис Холлинбрук – женщина. Они на все смотрят по-другому.
– Я свой приказ не отменяю, – сказал Мик. – Хоть Сайленс не служанка и не шлюха, но я, черт побери, научу ее слушаться меня.
Гарри и Лэд одновременно глянули на пирата. В их одинаковых карих глазах читался печальный упрек. Мик махнул рукой и раздраженно воскликнул:
– Все, оставьте меня в покое!
Мужчина и собака пошли к двери.
– И больше не пускай пса в дом! – крикнул им вслед хозяин.
Наступил вечер, и Сайленс сходила с ума, сидя в четырех стенах своей спальни.
– О’Коннор не может держать меня взаперти, как преступницу! – в который раз восклицала она, ходя по комнате.
– Да, мэм. – Финелла и на этот раз ответила ей с завидным терпением, хотя слушала стенания хозяйки почти целый день.
Сайленс поморщилась и сказала уже более спокойным тоном:
– Прости меня. Просто это… какое-то средневековое варварство. Кем он вообще себя возомнил? Языческим богом?
– Нет, мэм, – серьезно ответила девушка, – богом мистер О’Коннор себя не считает. Может, королем или даже кем-то вроде султана, что правят в заморских странах.
– Вот-вот, и оттого он такой высокомерный. – Сайленс подошла к окну. На него повесили очень милые шторы розового цвета – наверное, для того, чтобы скрыть толстенные решетки. Она посмотрела сквозь прутья на улицу и опять воскликнула:
– Нет, это невозможно! Я тут сойду с ума. Если ему наплевать на меня, то пусть хотя бы подумает о дочери.
И тут, словно подтверждая ее слова, захныкала Мэри Дарлинг. За эти дни девочка изучила спальню вдоль и поперек. Ее целый день ругали, чтобы не подходила близко к камину, дважды вытаскивали из-под кровати, и теперь малышка сидела с миской и ложкой в качестве игрушек и капризничала от скуки.