Ах, ты знаешь что-то ещё. Кое-что больше этого. Ты знаешь, что хочешь её. Ты хочешь иметь с ней близость. Так, как имел эту близость Йен.
Прогнав эти мысли из головы, он ободряюще улыбнулся экономке.
- Верно, что я не знаю её достаточно, чтобы впоследствии наказать за то, что она не соответствует моим ожиданиям. У меня нет ожиданий.
Ничуть не переубедившись, она кивнула и направилась к двери.
- Приятного аппетита.
- Спасибо, - пробормотал он.
Положив руку на задвижку, она помедлила.
- В противоположность тому, что вы сказали, у вас есть ожидания. Признаете вы это или нет. Даже осознаете вы это или нет. Они есть у всех.
Дверь со щелчком захлопнулась. Спенсер уставился на темное дерево панели. Когда слова экономки прокручивались в голове, к нему закралось сомнение.
Что он действительно знал о женщине, на которой собирался жениться?
«А что тебе необходимо о ней знать?», - прошептал тихий голос. Он думал, что знал Адару, её сердце и душу. К счастью, ему удалось избежать этой западни.
Тряхнув головой, он взялся за ложку. Пожалуй, миссис Мэрдок была права. Кое-что он знал о своей невесте, у него действительно было одно ожидание.
Он заполучит её в свою постель.
Милли Андерсон, деревенская прачка, снимала комнаты у кузнеца. Ходили слухи, что кузнец получал арендную плату наверху в её личных покоях каждое воскресенье после возвращения из церкви. Плата отдавалась не в обычной форме.
Знать избегала Милли, и Эви очень сочувствовала её ситуации. Линни подверглась бы такому же остракизму, если бы мир узнал о её падении с точки зрения приличий. Эви сама могла бы повторить такую судьбу, если бы отсутствие у неё мужа было обнаружено. Угроза подобного скандала всегда будет висеть над ней дамокловым мечом.
Будучи абсолютно убежденной, что Милли поможет ей, Эви осторожно постучала в дверь. Сквозь широкую трещину просачивался свет, пока его не загородила тень. Резкий запах навоза поднимался от конюшен снизу.
- Да? - спросил голос изнутри.
- Мисс Андерсон? Это Эвелина Кросс.
Через мгновение дверь открылась. Эви вглядывалась в женщину с холодными глазами. Она была хороша собой. Возможно, когда-то красива. Кожа век обвисла; лицо было серым там, где не было растерто до красноты и ссадин. Белоснежные пряди пронизывали темную косу, перекинутую через плечо.
Выдохнув, Эви объявила:
- Мне нужна ваша помощь.
Милли выгнула бровь, помедлив лишь мгновение перед тем, как широко распахнуть дверь и пригласить Эви внутрь.
Внутри её приветствовала скудная комната. Одна кровать, незаправленная. Стол, стулья, большой таз со сколами на подставке. Истрепанный диван стоял недалеко от медленно тлеющего в камине огня. Милли неуклюже хлопнулась на его изношенные подушки, подвернув под себя ногу.
Она дернула подбородком в сторону Эви.
- Что привело такую изящную даму сюда? Я не привыкла развлекать леди.
Эви прочистила горло и устроилась на другом конце дивана.
- Вы знаете, кто я?
- Да, я знаю, кто вы. Вы та, кто живет с этой старой крысой мисс Гертрудой, - Милли шмыгнула носом и высморкалась в свой запачканный подол.
Эви дотянулась до своей сумочки, приготовившись заплатить за услугу, о которой собиралась попросить, деньгами. У неё было немного средств, но она полагала такие расходы необходимыми. Если она должна была выйти замуж за Локхарта, значит, ей нужен опытный советник.
- Мне нужна информация.
- От меня? - пробормотала Милли низким и скептическим голосом.
- Интимного характера.
- Ах, - улыбнулась женщина. - Полагаю, что знаю парочку вещей интимного характера.
Эви покрылась румянцем, пытаясь сформулировать свой первый вопрос.
- Я слышала, что вы можете.
- Я была любовницей богатого человека, - поделилась Милли. - Моя жизнь не всегда была такой.
Её уставшие глаза с отвращением пробежались по комнате.
- Если поверите, я служила аристократу. Даже любила его преданно в течение почти пятнадцати лет, - её глаза заблестели.
Эви сжала пальцы на сумочке:
- Что случилось?
- Он забрал у меня всё. Мою молодость. Мою красоту, - уголки её рта побелели. - Он использовал меня, да, он так сделал, а затем вышвырнул, когда закончил, - она махнула рукой. - Никогда не считала обручальное кольцо настолько важным. Я всегда насмехалась над щепетильными матронами, вышагивающими по Бонд-стрит. У меня были другие драгоценности: изумрудные ожерелья, рубиновые броши, - она фыркнула. - Но я не сказала ничего для вас нового. Вам ведь известно, что значит быть покинутой мужчиной. Даже если и смерть тому причина. Разница невелика, так ведь? - её взгляд изучал лицо Эви в поисках подтверждения этого.
- Нет, - прошептала Эви. - Одна значит одна.
Милли кивнула.
Эви не знала этого наверняка, но она точно знала, что смотря на достойную жалости Милли Андерсон, видела в ней Линни. Она видела, что могло бы случиться. Если бы она не была осмотрительной, что бы было сейчас.
Её сестра никогда не пережила бы такой жизни. Не выдержала бы и двух недель. Эви благодарила Бога, что оказалась там, чтобы помочь. Так что Линни могла прожить свои последние годы в мире и спокойствии в качестве жены богатого человека. Так что Эви получила преимущество быть матерью Николаса, даже если она и жила с вечным чувством страха, что закончит так же, как Милли Андерсон: парией, избегаемой обществом, в случае, если правда когда-нибудь выйдет наружу.
Крякнув, Милли запахнула поношенную шаль плотнее.
- Так что же у вас за дело ко мне?
Эви сглотнула ком в горле и выпалила:
- Судьба оказалась благосклонна ко мне, предоставив ещё один шанс выйти замуж.
Брови Милли взлетели вверх:
- Да уж, несомненно. Но что вы хотите от меня?
- Я отправляюсь в Шотландию, - она снова сглотнула вернувшийся назад ком. - Выйду замуж до конца недели.
- Мои поздравления, - Милли поднялась и приоткрыла решетку, чтобы добавить ещё угля из своих убывающих запасов.
- Да, но я немного волнуюсь из-за… первой брачной ночи…
Мили обернулась, нахмурившиеся брови перечеркнули усталые линии лица.
- Вы же были с мужчиной ранее. Чего же здесь бояться?
Эви зарделась.
- Да, это было некоторое время назад. Тогда меня едва можно было назвать женщиной.
- Всё так плохо, да?
Щеки Эви заалели как маков цвет.
- Нет, - поспешила она ответить. - Я просто была молода. Неопытна. Действительно, это всё… как будто покрыто пеленой.
- Разве в первый раз не всегда так?
- Мне бы хотелось, чтобы это было лучше… более незабываемое, - на этих словах она задохнулась. - Мне бы хотелось быть, - «не девственницей», - естественной во время процесса.
- Понятно, - Милли пристально рассматривала свою гостью, в то время как та боролась со своей суетливостью.
Чтобы заполнить повисшую тишину, она спросила:
- Вы не моли бы дать несколько советов, с помощью которых я могла бы показаться более искусной? - она облизнула губы. - И доставить ему удовольствие?
Так, чтобы он не заметил, насколько она скорбно неумела и не пришел к логичному заключению.
Закусив губу, Эви ждала.
Губы Милли подрагивали.
- Ну, у меня есть парочка подсказок, которые всегда у меня срабатывали, - она откинулась на диване, вытянув руку вдоль спинки. - Хотя они могут оскорбить ваши возвышенные чувства.
Эви покачала головой:
- Пожалуйста, говорите откровенно. Я готова.
- Точно?
Мысли Эви направились к мужчине, спавшему в её постели. Была ли она готова?
К браку?
К нему?
Она заерзала на диване, внезапно забеспокоившись:
- Да, - она глубоко вдохнула. - Пожалуйста, продолжайте.
Часом позже Эви покинула комнату Милли Андерсон с пылающим лицом и трепетом в районе живота.
Ей было трудно воспринимать всё, что женщина сообщала, как факты. К сожалению, или к счастью, в зависимости от того, как на это посмотреть, сведения Милли включали детальные описания, в результате чего в голове Эвелины возникли живые образы. Возмутительные образы Эви и Локхарта, разыгрывающих каждый из описанных непристойных сценариев.