— Ты должен извиниться перед Патриком.
Дом мрачно расхохотался.
— Я должен перед ним извиниться? Думаю, скорее это следует сделать вам обоим.
— Кстати, — продолжала Анна, не обращая внимания на его слова, — ты должен извиниться и передо мной тоже.
Последовал новый взрыв хохота.
— В самом деле?
Ее щеки пылали от негодования. Анна разозлилась не на шутку, она не помнила, когда в последний раз так сердилась.
— Ты уехал на четыре года, жил в свое удовольствие и вернулся домой только из-за похорон отца! Даже не пытайся отрицать. Я не дура и прекрасно понимаю, что это единственная причина твоего приезда. И вот теперь ты появляешься и считаешь себя вправе приказывать мне, что делать, а что нет, с кем я могу встречаться, а с кем нет? Ты приезжаешь через четыре года после свадьбы и осмеливаешься относиться ко мне как к своей жене?
Дом скрестил руки на груди и холодно улыбнулся.
— Так и есть. — Он прищурился. — Как к жене.
— Наш брак — это фарс, — резко произнесла она.
— Правда?
Анна насторожилась. Интуиция подсказывала ей, что она, пожалуй, зашла слишком далеко.
— Ты владеешь огромным имением, — сказал Дом, подходя ближе. — Кроме того, Рутерфорд сделал тебя совершенно независимой от меня. Сейчас ты маркиза, а со временем станешь герцогиней Рутерфорд, самой богатой и влиятельной женщиной в стране — после королевы. И ты смеешь говорить Мне, что наш брак — фарс? Я так не считаю! Думаю, ты очень многое выиграла от этого брака.
— Мне наплевать на титулы, — с трудом проговорила Анна. — Мне наплевать на деньги… Я…
— Но ты ведешь все дела в Уэверли Холл, — со злостью перебил ее Дом.
— Да, — без колебаний ответила она. — Я управляю имением уже четыре года. К тому же теперь Уэверли Холл — мой дом.
Он презрительно засмеялся.
— Но только потому, что ты вышла замуж за меня. Надеюсь, ты не забыла мою роль в этом?
— Это невозможно забыть, — тихо произнесла Аина. Они помолчали.
— Интересно, как далеко зашло твое владение Уэверли Холл? — мрачно пробормотал Дом.
— Что ты хочешь этим сказать? Он холодно улыбнулся.
— Может, ты так старательно заботилась об имении для того, чтобы склонить деда к мысли написать эту дарственную?
Анна отступила назад.
— Ты уже разговаривал со своей матерью?
Дом не ответил.
— Она меня не любит, — с горечью сказала Анна, — и никогда не любила, с самой свадьбы. Твои предположения нелепы — как я могу повлиять на герцога, который является одним из самых умных и могущественных людей в Англии!
— Но ты ведь была рада его поступку.
Анна скрестила руки на груди.
— Я ничего не просила — ни у него, ни у тебя. Но по прошествии четырех лет… — Анна отвернулась, чтобы он не видел, как отчаянно она старается сохранить спокойствие, — да, я бы не отказалась от такого подарка.
— Ну так вот что… — сказал Дом, не сводя с нее безжалостных глаз. — Я решил согласиться с тем, что сделал мой дед.
Его слова жгли ее, словно угли.
— Особняк Уэверли Холл — твой. — Он улыбнулся одними губами и сделал небрежный жест в сторону дома.
Анна отлично понимала, что рано благодарить мужа. Она не доверяла ему. Он что-то задумал. Их битва — а это была битва — только начиналась. Анна ясно осознавала: он только что провел между ними линию фронта.
— Конечно, — спокойно продолжал Доминик, — я надеюсь, что ты будешь великодушна и гостеприимна по отношению к моей матери. Иначе мне придется принять меры.
— Я не собираюсь ни в чем обижать леди Клариссу, — вспыхнула Анна.
Он холодно посмотрел на нее, словно пытаясь оценить не только истинность ее слов, но и ее саму.
— С тех пор как мы поженились, люди были жестоки ко мне. Я надеюсь, ты не станешь обращать внимания на отвратительные сплетни, которые обо мне распускают. Это все неправда.
— Если ты имеешь в виду разговоры о том, что ты американская авантюристка и охотница за чужим состоянием, — то нет. Я сделаю все, чтобы прекратить их.
— Значит, ты их уже слышал…
— У меня много друзей, Анна, и многие из них так старательно избегают упоминаний об обстоятельствах нашей женитьбы и о твоем прошлом, что мне становится просто смешно. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, о чем они думают.
— Они несправедливы. Все. Той ночью в саду… я ничего не подстраивала! Я никогда и не мечтала… — Она запнулась и покраснела. — Я даже не знала, — прошептала она,
Дом изогнул бровь.
— Только ты один точно знаешь, что произошло той ночью в саду, — в отчаянии пробормотала Анна.
Их взгляды встретились, и она пожалела, что вспомнила о злополучной сцене, но сказанные слова при всем желании уже нельзя было взять обратно.
— Да, знаю, — медленно проговорил Дом и хитро посмотрел на нее. — А теперь… о Патрике.
— Ты ошибся, — поспешно сказала Анна. Но ей стало легче от того, что он сменил тему.
— Неужели?
— Патрик — мой кузен и друг… а не любовник.
— Анна, я трезво мыслящий человек. Я могу понять и даже принять, что за те четыре года, пока меня не было, ты искала дружбы с другим мужчиной. Здесь, конечно, моя собственная вина. Но я не соглашусь с продолжением этой дружбы теперь.
— Между нами не тот вид дружбы, на который ты намекаешь! — взорвалась Анна. — И какое ты имеешь право вообще на что-то, намекать, когда сам ведешь себя как мартовский кот!
— Ого, — тихо произнес Дом. — Неужели ты ревнуешь меня к моим подружкам?
— Нет! — воскликнула Анна. — Меня давно уже не волнует, что ты делаешь и с кем!
Дом рассмеялся ей в лицо.
— Я думаю, ты лжешь, Анна. Но я восхищен твоей гордостью… и многим другим. — Он окинул ее красноречивым взглядом.
Анна покраснела и повернулась, чтобы уйти. Дом настолько разозлил ее, что она не знала. Как поступит в следующий момент, если останется. Анна боялась, что попросту ударит его, тем более что он, несомненно, заслуживал хорошей оплеухи за свою наглость.Но Дом не выпускал ее руки.
— С этим покончено, Анна: держись подальше от Патрика.
— Между нами ничего не было, — задыхаясь, произнесла она. — Отпусти меня.
Он лишь крепче сжал ее руки и посмотрел прямо в глаза. Анна съежилась. Они стояли так близко друг от друга, что она сквозь юбку ощущала прикосновение его ног.
— Отпусти меня, — повторила она еще более взволнованно и заметила, как гневное выражение исчезло из его глаз. Горячая волна пробежала по ее телу. Анна задрожала.
— Ты делаешь мне больно.
— Если кто и будет твоим другом, — бесцеремонно заявил Дом, — так это я.
Сердце Анны гулко забилось. Она отлично поняла, что он имеет в виду. /
— Тебе все понятно? — прошептал он.
Ее сердце забилось еще сильнее. Мысли путались, она задыхалась. Между ними возникло какое-то необъяснимое притяжение. Анна пыталась сопротивляться ему, но оно словно тугой проволокой скрутило их вместе, и чем дольше Дом смотрел на нее, тем крепче сжимали их ее невидимые кольца.
Ночь вдруг стала удивительно тихой: Анна видела и слышала только этого мужчину, стоящего возле нее.
Его лицо оказалось совсем близко. Очень близко. Красивый рот чуть приоткрылся. Дом собирался поцеловать ее. А у нее не хватало воли оттолкнуть его. На самом деле она и не хотела отталкивать его. Но… Одного поцелуя никогда не бывает достаточно, если это поцелуй Дома Ceнт-Джорджа.
— Анна, — серьезно сказал Дом, — я хочу тебя. Очень. Хочу с тех пор, как снова увидел тебя.
Дыхание Анны участилось. Она не знала, что ответить.
— И я знаю, что ты тоже хочешь меня, — прошептал он, — хоть и притворяешься, что это не так.
Это правда, подумала Анна и ужаснулась. Неужели прошлое ничему не научило ее?
— Нет, — солгала она.
Не обращая внимания на ее слова, он прижался губами к ее рту. Из его объятий нечего было и думать освободиться, поэтому Анна скрестила руки на груди, чтобы его тело не прикасалось к ней. Поцелуй Дома стал требовательнее. Он заставил ее открыть рот, и Анна невольно вскрикнула, ощутив его язык. Она не отвечала ему, но все ее чувства обострились. Крепко обняв, он заставил ее отклониться назад. Она чувствовала, как дрожит его тело, сильное, теплое, мужское тело, видела страсть в его глазах и все же прекрасно понимала, что он полностью контролирует себя. Иначе бы она уже лежала на траве.