– Я бы предпочел, чтобы вы этого не делали, – сухо проговорил маркиз. – Мой брат шутит. Вы всегда должны воспринимать его слова критически.
Генри похлопал себя по колену и воскликнул:
– Какое ужасное оскорбление! Ты назвал меня обманщиком! Что обо мне подумает мисс Киплинг?! Ведь она может решить, что мне нельзя доверять!
Перри Давенпорт, до этого сидевший неподвижно, наконец-то пошевелился в своем кресле. Он был тощий, долговязый и светловолосый. И не такой распущенный, как его приятель, скорее ведомый, чем лидер.
– Она сама во всем разберется, Генри, – сказал Перри. – У девушки очень хорошие манеры.
– Предатель, – буркнул Генри и ткнул приятеля в бок кулаком. – Ты обязан в любой ситуации защищать старого друга, то есть меня. Разве я не прав, мисс Киплинг?
Пухлые розовые губки Элис приоткрылись. Явно сбитая с толку, девушка с мольбой взглянула на маркиза.
– Милорд, я… я… – пролепетала она.
– Перестаньте подтрунивать над ней, – велел Лукас. – Хватит с меня ваших глупых шуток.
– Ах, Дэш, ты не должен был прерывать мисс, – сообщил Генри. – Я недавно читал статью, в которой сказано, что дамам надо помогать высказывать собственное мнение. И еще они должны изучать алгебру и географию вместо этикета.
– Это просто возмутительно! – воскликнула миссис Киплинг и поставила чашку так резко, что та задребезжала на блюдце. – Я бы никогда не позволила своей дочери вмешиваться в разговоры! И уж тем более – забивать свою прелестную головку неподобающими мужскими темами. Где вы прочитали такое вопиющее безобразие, лорд Генри?
– В «Уикли Вердикт», – ответил молодой человек. – Это довольно острая газета, дающая пищу для размышлений. По-моему, она ставит своей целью улучшение мужского рода. Ну и женского, конечно, тоже.
Миссис Киплинг возмущенно проворчала:
– Такие радикальные идеи совершенно неприемлемы в изысканном обществе. Кто написал подобный вздор?
– Некая мисс Селлани[3]. Довольно остроумный псевдоним, вы не находите? Поэтому я его запомнил. – Генри ухмыльнулся. – Ты, Лукас, должно быть, тоже читал эту газету. Ведь я обнаружил ее на обеденном столе на прошлой неделе.
Лукасу очень хотелось скрипнуть зубами, но он сдержался. Он взял эту газету в киоске, торговавшем прессой, после того, как услышал разговоры о ней от других членов Парламента. Статья, о которой все говорили, была хорошо написана, хотя многие изложенные в ней идеи он нашел абсурдными.
– «Уикли Вердикт» – скандальный листок, полный сенсационной чепухи, – заявил маркиз. – Тем не менее человек моего положения должен знать, что предлагают эти экстремисты.
– Вы удивительно прозорливы, милорд, – восторженно проговорила миссис Киплинг. – Без таких умных и проницательных джентльменов, как вы, толпа могла бы взбунтоваться против тех, кто лучше их. Стоит немного ослабить контроль, и они потребуют установить в Гайд-парке гильотину.
Элис в испуге вскрикнула:
– Ах, мама! Ты говоришь ужасные вещи. Лукас, вы же защитите нас, не правда ли? – Длинные ресницы, красиво обрамлявшие голубые глаза, затрепетали. Девушка взирала на маркиза с мольбой.
Лукасу понравилась реакция Элис. Мисс Киплинг, безусловно, была очень красива, но при этом оставалась глупенькой наивной девочкой, что было очень даже неплохо.
– Да, разумеется, – кивнул он.
«Девочка совсем недавно вышла из классной комнаты – идеальный возраст для замужества, – думал Лукас. – Да-да, из нее можно сделать прекрасную жену…» И самое главное: ее приданое позволит ему снять с плеч бремя основных долгов. А потом можно будет подумать о прочих улучшениях… В доме его предков в Западном Суссексе совсем прохудилась крыша – ее следовало срочно заменить. Дренажная система поможет увеличить доходы с пахотных земель. Дома арендаторов тоже требовали ремонта…
Все эти перспективы придавали Лукасу решительности. Да-да, прочь сомнения! Завтра же он нанесет визит отцу мисс Киплинг. Но это будет чистой формальностью – конечно же, его предложение примут с радостью.
Тут в гостиную вошел Джервис. Коренастый, начавший лысеть дворецкий подошел к хозяину и тихо прошептал:
– Прошу меня извинить за вторжение, милорд, но не могли бы вы уделить мне минутку?
Лукас сразу же встал.
– Прошу меня простить, дамы.
Он вышел за слугой в коридор. Отойдя подальше, чтобы их не было слышно в гостиной, Лукас спросил:
– Что-то с мамой? Она требует очередную служанку?
Предыдущая уехала днем раньше. Лукас возлагал большие надежды на эту спокойную рассудительную женщину средних лет. Она пробыла в их доме месяц – дольше, чем другие, но даже она в конце концов объявила, что маркиза Дэшелл невыносима.