В этот момент в коридоре, ведущем из кухни, появился Мердок. Измятый черный костюм висел на нем как на вешалке; к тому же он клонился в одну сторону – словно был под хмельком, – седые волосы его стояли дыбом.
– В чем дело? – проворчал он. – Я слышал стук, который и мертвого мог разбудить!
– К нам приехала леди Милфорд, – сообщила Рори, устремив строгий взгляд на старика – тот вполне мог отпустить какую-нибудь непристойную шуточку, а ей не хотелось оскорблять высокую гостью. – Будь добр, приготовь чай и подай его в гостиную.
– Чай? – Старик, прищурившись, осмотрел гостью с ног до головы. – Вам нужен не чай, а ром, миледи. Хороший глоток изгонит холод и сырость из ваших костей.
– Чай, – твердо повторила Рори. – И тарелку свежих имбирных пряников.
– Как скажете… – Старик кивнул и, шаркая ногами, удалился туда же, откуда пришел.
– Такой милый человек… – с улыбкой проговорила Бернис. – Он много лет был лучшим другом и первым помощником моего мужа. Немного эксцентричен, конечно, но во всем помогает нам. Без него мы как без рук.
– Когда находишь хорошего слугу, надо сделать все возможное, чтобы сохранить его, – дипломатично ответила гостья.
Бернис провела леди Милфорд в гостиную, а Рори взглянула в старое выщербленное зеркало – и ужасно расстроилась. Ее прическа сейчас напоминала гнездо какой-то крайне неаккуратной птицы; черные пряди выбились из пучка, который она наспех соорудила на затылке еще утром, и рассыпались по плечам. Вытащив из волос липкую паутину, Рори воткнула заново несколько заколок, сняла фартук и швырнула его в огромную китайскую вазу. Но все же, одетая в застиранное и вылинявшее голубое платье, она очень походила на неопрятную служанку.
Может быть, ей действительно стоило сбегать наверх и переодеться?.. А впрочем – нет. Честной работы нечего стыдиться. И вообще, какое ей дело до того, что подумает о ней их гостья? Пусть думает что хочет. В конце концов, они не в гостиной где-нибудь на Мейфэре[1].
Чуть помедлив, Рори вошла в гостиную. Леди Милфорд в этот момент как раз сняла накидку и шляпку, которые Рори тотчас положила на один из африканских барабанов, располагавшихся по обеим сторонам от двери. Гостья же опустилась на продавленный диванчик, и каждое ее движение было воплощением элегантности и изящества. Причем казалось, что она не замечала царившего вокруг убожества.
Бернис взяла кочергу и поворошила угли в камине – огонь почти погас, пока они возились на чердаке. Затем тетушка подбросила в камин бревно и стала дожидаться, когда огонь разгорится.
– Ну вот… – сообщила она, прислонив кочергу к стене. – Должна признаться, мне очень приятно видеть в этом доме одну из лондонских знакомых Рори. Конечно, общество имело все основания закрыть перед ней двери, но ведь это было восемь лет назад… Нельзя же заставлять ее всю жизнь расплачиваться за одну-единственную ошибку.
– Совершенно с вами согласна, – пробормотала леди Милфорд. – И вы были очень добры, пустив ее в свой дом. Очень благородно с вашей стороны…
Бернис пристально посмотрела на гостью, затем, едва заметно улыбнувшись, проговорила:
– А теперь прошу меня извинить, мне необходимо заняться делами. А вы можете пока вдоволь поболтать.
Глава 3
Если леди позволяет джентльмену вольности, только на нее ляжет бремя позора.
Проводив взглядом тетушку, выплывшую из гостиной, словно парусник из гавани, Рори досадливо поморщилась. Она-то рассчитывала, что Бернис поможет избежать неловкости в беседе с почти незнакомой женщиной из далекого прошлого. С той, которая знала все о ее позоре.
Она села у огня и расправила юбки, пытаясь прикрыть дыры в обивке дивана. К счастью, леди Милфорд не видела ее манипуляций – она в этот момент снимала перчатки. Тишину нарушали лишь треск поленьев и отдаленный шум прибоя.
Вскинув подбородок и заставив себя приободриться – какое ей дело до того, что думала о ней эта гранд-дама, – Рори проговорила:
– Вы проделали долгий путь, миледи. Надеюсь, путешествие было приятным.
– По крайней мере, оно было необременительным, потому что всю дорогу меня занимали мысли о вашем положении, мисс Пэкстон. – Леди Милфорд положила перчатки на колени. – Все это время никто не знал, где вы находитесь. Только вчера, во время визита к вашей мачехе, я узнала, что таково было желание вашего отца. Он хотел, чтобы вы жили здесь с его сестрой.
Рори невольно вздохнула, и сердце ее болезненно сжалось. Увы, отец разочаровался в своей дочери… Он умер через год после ее изгнания из Лондона, и она даже не смогла с ним проститься.