Как, впрочем, и сыновья того же возраста. Он сам приехал в Лондон только по приказу отца. После того как ему запретили развивать свой талант художника, Нейтан стал делать вид, будто думает о том, чтобы выбрать какой-то другой, респектабельный род занятий, тогда как на самом деле он старался найти достойный способ избежать судьбы, к которой готовила его семья.
И все потому, что его отец, как и преподобный Делби, был не из тех людей, кому можно перечить.
Только прошлой ночью Нейтан вдруг задумался над тем, что стало с Эмитист за все эти годы. Раньше он запрещал себе даже вспоминать о ней. Однако… не похоже, чтобы семья встала на ее сторону. Иначе почему она сидела здесь, рядом с любовником и без кольца на пальце, выставляя напоказ свою дочь?
Неужели ее отец предпочел умыть руки, отказавшись от непутевой дочери из-за того, что она навлекла бесчестье на семью? Так же, как поступил его отец. Неужели ее усилия женить его на себе стали последней отчаянной попыткой вернуть расположение родных? Неужели он, Нейтан, был ее последней надеждой?
Наверняка она плакала, узнав о его помолвке с Лукастой.
Удивительно, насколько иначе выглядят с годами трагедии юности. Оказывается, у любой истории есть две стороны. До этого момента — вернее, до того, как он увидел девочку, с наслаждением поедавшую мороженое, — для Нейтана существовала только одна сторона — он сам.
— Вы друг месье Ле Брюна?
Нейтан моргнул, увидев, что малышка, улыбаясь, смотрит на него полными любопытства глазами.
— Нет, Софи, — резко вмешалась мисс Делби, в то время как ее любовник возмущенно фыркнул, словно хотел опровергнуть такое предположение. — Это месье Хэркорт. Он художник. Вчера вечером, когда мы обедали, он нарисовал мой портрет. Я думаю, он надеется получить от нас новый заказ.
Лицо девочки засияло.
— О, а он может нарисовать меня? Вы говорили, что сегодня мы сможем купить картину. Я думала, мы сделаем это в лавке. Но так будет даже лучше!
— Да, пожалуй. — Мисс Делби посмотрела на Нейтана с легкой насмешливой улыбкой.
Всякое сочувствие у него к ней мгновенно испарилось. Она нашла мужчину, которого не заботило, что у нее уже есть внебрачный ребенок. И теперь намеревалась получить большое удовольствие, заставив Нейтана сидеть у своих ног и рисовать ее ребенка. Ребенка, существование которого заставило их расстаться. Ребенка, существование которого она пыталась скрыть, чтобы поймать его ловушку и заставить жениться на себе…
В этом месте воображение Нейтана наталкивалось на стену неопределенности. Он понятия не имел, каким стала бы их жизнь в браке с незаконнорожденным ребенком на заднем плане. Была бы она чем-нибудь хуже той, которой он жил, женившись на Лукасте? Получив жену, которая ему даже не нравилась, не говоря уже о том, чтобы испытывать к ней влечение, особенно после того, как он ее узнал? Жену, которая с все возрастающей злобой направо и налево сообщала о своем презрении к нему.
Но одно Нейтан знал точно. Он никогда бы не перестал желать, чтобы эта женщина лежала в его постели. Даже теперь, десять лет спустя, когда его душило отвращение к ее лжи и интригам, он хотел ее. Вот и сегодня утром он никак не мог проснуться, потому что не спал из-за нее всю ночь, то думая о прошлом, то мучаясь видениями, граничащими с ночными кошмарами, от которых просыпался мокрый от пота и болезненного возбуждения.
Одного воспоминания о том, что он делал с ней в тех безумных снах, было достаточно, чтобы Нейтан ощутил вполне предсказуемый эффект.
Не обращая внимания на ухмылку французского любовника Эмитист, он резко придвинул стул к ее столику и поставил сумку себе на колени, чтобы скрыть неловкость.
Быстрыми злыми штрихами он начал набрасывать черты девочки, которая оказалась бы на его иждивении, если бы мисс Делби преуспела в попытке поймать его в свои сети.
Глава 4
Исполнившись мрачной решимости скрыть любой намек на то, каким красивым должен был быть отец, от которого родилось это прелестное дитя, Нейтан сконцентрировался на том, чтобы передать собственную природу ребенка. Его искусные уверенные руки изобразили жадное любопытство и обезоруживающую дружелюбную доверчивость.
— О, — воскликнула девочка, когда он протянул ей законченный рисунок. — Неужели я и вправду такая?
— Конечно, моя дорогая, — ответила мисс Делби, бросив на него благодарный взгляд поверх листа бумаги.
Об Эмитист можно было думать все, что угодно, но она точно не была глупа. Она видела, как Нейтан сдерживал свой гнев, чтобы не обидеть ребенка.