— Да. Пишу… для себя. Пыталась вдохновиться романами Дэниела Киза. Я пишу историю… — мне становится неловко, щеки обжигает огнем изнутри, но я продолжаю: — Это эротический, психологический триллер, — еще больше краснею, произнося слово «эротический». — Про парня с раздвоением личности и тяжелым детством, если быть краткой. Он влюбляется в девушку, а его вторая личность хочет ее разрушить. Ну а дальше полный трэш… отношение хищника и его жертвы во всей красе, — немного путано произношу я, прекрасно представляя, как выгляжу со стороны, когда рассказываю узкому кругу избранных о своих историях. — Только я получаю совсем мало хороших отзывов. Но те, что положительные — греют душу и придают мне сил писать дальше, — с придыханием заканчиваю я.
Алекс замирает, вновь внимательно изучая черты моего лица. Теперь он смотрит на меня так, будто не верит, что я реальное существо, а не голограмма, которая внезапно свалилась на его голову и несет всякий бред. Я невольно скольжу взглядом по двухдневной щетине, задавая самой себе глупые вопросы: бреется ли он каждый день? И почему забыл сегодня и вчера? Целует ли чьи-то губы, потираясь колючим подбородком о ее щеки?
Боже, это безумие какое-то. Наваждение. Нужно очнуться.
— Ого. Я ожидал чего угодно от такой милой девушки. Например, наивных романов, фэнтези с драконами, но никак не психологический триллер про отношения с насилием, — его раскатистый, мягкий смех заставляет меня улыбнуться. Кажется, я не улыбалась столько всю прошедшую неделю, как сегодня.
— Наверное, по мне не скажешь, Алекс. Но писать что-то другое мне скучно. Иногда я пишу и слышу свое тяжелое дыхание в полной тишине, ощущаю, как зашкаливает пульс, как горячеет кровь под кожей. Это моя зависимость, тайна, которой почему-то захотелось с тобой поделиться. Другие, спокойные и романтические истории перестали меня цеплять… а потом — маленькое озарение, всего ишь одна сцена пришла в голову. И вот… медленно, но верно готова уже половина дилогии.
— Начинающая писательница Лана Мейсон. Дашь автограф, когда прославишься? — не знаю, что означает его хитрая улыбка, но она меня напрягает. Немного. Он подшучивает надо мной? Понять почти невозможно, но Алекс явно что-то скрывает.
— Брось издеваться. Я только пытаюсь писать, — скромничаю я, смолчав о том, что ДА, я мечтаю, написать… что-то стоящее. Что-то, что зацепит сотни людей. Тысячи, миллионы… кто-то смог, и чем я хуже? Нужно только трудиться и никогда не опускать руки. Но иногда опускаются… уже опустились. Учеба и работа, постоянный недосып, отсутствие эмоциональной зарядки. В моей жизни нет места романам, и, возможно, пора это признать.
— У меня есть знакомая в издательстве. Может, позволишь мне оценить твое творчество? — странно, но интерес в его глазах выглядит искренним, жадным, словно ему действительно интересно. Обычно новые знакомые не проявляют интерес к моему творчеству. У всех у нас есть маленькая «тайна», хобби, отдушина, и я не уверена, что хочу обнажать свою душу перед Алексом. И именно по этим причинам я не даю читать свои творческие эксперименты друзьям и даже просто знакомым. Так странно… но «раздеться» перед толпой анонимных пользователей в сети куда проще, чем дать почитать крошечный кусочек одному из круга близких или родных. Меня терзают противоречивые чувства. С одной стороны, я могла бы назвать Алексу свой псевдоним, но… боюсь, после того, как он прочитает хотя бы первую главу моего романа, он поймет, что мы просто разные.
Я не всегда «милая девушка», какой меня видят все. В каждом из нас живут демоны, но мои слишком часто выходят на свободу. И благо, пока оживают только на страницах романа… почти.
— Да, обязательно дам, — уклончиво щебечу я, глядя ему прямо в глаза, не моргая. Даже не знаю, кто из нас кого гипнотизирует и очаровывает. Я даже кофе пить забываю, просто наслаждаясь кричащей тишиной между нами и накалившимся воздухом. Интересно, он чувствует тоже самое, или я себе накручиваю?
— А чем занимаешься ты? — резко перевожу тему я, замечая, как Алекс медленно переводит взгляд на мою шею и открытое плечо. (На мне кофточка, который одно плечо полностью закрывает, а другое — открывает.)
— Обучением, — уклончиво бросает он. — И у меня свой бизнес.
— Это здорово, — искренне восхищаюсь я. Такой ответ был вполне ожидаем, судя по его внешнему виду. Он богат, но не кичится этим.
— Где ты жила в России?
— Я из Эстонии на самом деле. Но в школе мы учили русский язык, и моя мама русская. У меня три родных языка. Когда мне было десять, папе предложили хорошую работу в Нью-Йорке, а чуть позже он создал свою компанию. А ты как здесь оказался?