- Эй! Ты говоришь о моей сестре, - возразил Дэкс.
- Что? Она – сама щедрость. И я имею в виду самое лучшее значение этого слова, - заверил Роман. - Но вернемся к делу. Огилви, вероятно, может уволить мисс Джонс… но нет никаких доказательств, что этот инцидент когда-либо имел место.
- Конечно, у меня есть доказательства. Я видел запись.
Роман обратился к нему с уверенностью ребенка, который провел немало времени в игровых судебных процессах и выиграл их все.
- Мистер Бонд, вы подписали согласие или каким-либо другим образом дали мистеру Крофорду разрешение на запись полового акта между вами и прекрасной мисс Джонс?
Он злобно глянул в сторону Мэда.
- Нет, черт возьми, не пори чушь. Если бы я знал, то вмазал бы придурку, – кустистые брови Огилви поползли вверх, и Гейб вспомнил, где он находился. – Я имею в виду, что абсолютно ничего не знал и во всеуслышание протестовал, если бы понял, что встреча записывается.
Он еще получит от Гейба позже. Он бы сломал Мэду нос, но тот скорее бы воспринял это как возможность рассказать еще одну новую историю за бутылочкой пива. Он бы отнесся к этому, как и ко всему остальному - с небрежным изяществом человека, который знал, что в конце дороги из желтого кирпича, ведущей из частной школы, его ждет целевой фонд в миллиард долларов.
- Я, возможно, забыл спросить, – добродушно улыбнулся Мэд. – Вы же знаете, за искусство не извиняются.
И уж тем более не Мэд.
Ликуя, Роман дал ему «пять».
- Думаю, что мисс Джонс также ничего не знала. В этом штате никакая запись, видео или аудио, не может быть сделана или использована в качестве доказательств в гражданском процессе без информированного согласия одного из участников. Они могут уволить ее за моральную распущенность, но, чтобы обратиться в суд, им нужна эта запись. А так как никто не давал на это согласия, и встреча происходила не в общественном месте, эта запись не может быть использована в качестве доказательства. Адвокаты Мюррей Хайтс, скорее всего, посоветуют администраторам не подавать в суд, если они не могут выиграть. Боюсь, у вас нет записи.
Лицо Огилви приобрело бордовый оттенок.
- Слушайте сюда, мелкие ублюдки, мы не в суде. Мне не нужно разрешение. Вас всех исключат, и вы ни черта не можете с этим поделать. Эта школа выпускает не просто мальчиков, а истинных джентльменов. Ты знаешь, как долго я хотел от тебя избавиться, Мэддокс Кроуфорд? Я ждал этого дня с того момента, как ты вошел в эти двери, избалованный ублюдок. Я выкину тебя отсюда, а твоих друзей следом, только чтобы сделать тебя несчастным.
- Это потому что я пошалил на вашей машине на первом курсе? Вам пора об этом забыть, - закатил глаза Мэд.
Конечно, это все происходит потому, что Мэд натворил какую-то глупость.
Что, черт возьми, Гейб будет без них делать? Он понятия не имел. Он даже летние каникулы ненавидел. Он поедет к родителям в Хэмптонс и будет сидеть там, как предмет мебели, потому что не вписывается туда. Единственное, что его радовало дома – его младшая сестра Сара. Кроме нее, у него были только эти пятеро парней. Так или иначе, они все не вписывались. Гейб слишком много учился. Зак был интровертом. Роман большую часть своего времени проводил, уткнувшись в кодексы. Отец Дэкса был какой-то шишкой на флоте, а мать – светской львицей Нового Орлеана. Коннор учился по стипендии и не имел ни гроша в кармане. И наконец, Мэд был засранцем… хоть и харизматичным. Гейб никогда ни к кому не был так привязан и понятия не имел, как будет жить без них.
Они все замерли, глядя друг на друга, словно пытаясь переварить тот факт, что безопасность их подготовительной школы осталась позади.
Огилви глубоко вздохнул.
- Хорошо. Теперь вы понимаете, как устроен мир, мальчики. Когда вы ввязываетесь в плохую компанию, то идете на дно вместе с ней. Вы все можете идти собирать вещи. Я поговорю с вашими родителями после обеда. И… скатертью дорожка, Кроуфорд.
На этот раз Мэду нечего было возразить. Он окаменел, его глаза были пусты.
Как это произошло? Они не были плохими парнями. Они заботились друг о друге. Они всего лишь хотели выпить, а Эмили Джонс была так чертовски красива, что Гейб потерял голову.
Гейб уже собирался развернуться и уйти, когда наконец заговорил Зак. Его голос был низким и властным, чего ни один из них никогда не слышал раньше.