Гейб знал, что облажался. Он должен был поверить ей, когда она поклялась, что они с Мэдом не были любовниками, но он был так уверен, что она лгала… потому что не верил, что существуют такие женщины, как Эверли Паркер. Его цинизм может стоить ему единственной женщины, которую он мог полюбить.
Дерьмо, он снова думал о любви. Он определенно мог бы полюбить Эверли, если бы смог пробиться сквозь ее стены и заслужить доверие. Гейб был уверен, что ему это удается, но этот чертов разговор с его сестрой, и этот гребаный доклад превратили маленькую ограду вокруг ее сердца в могучую крепость. И плюс его образ жизни. Его он тоже не мог сбрасывать со счетов.
Черт побери, ему на самом деле нужно остаться с ней наедине, выяснить, что она здесь делала, с кем разговаривала, и как сладка она на вкус теперь, когда он осознал свои чувства.
Затем ему предстоит выяснить, как снова заслужить ее доверие.
Кивнув полицейскому, с которым она разговаривала, Эверли повернулась и пошла обратно в сторону Гейба, ее набитая бумагами сумочка висела на плече. На новом платье зияла дыра, а на плече было огромное пятно от грязи. Она по-прежнему выглядела настолько великолепно, что он едва мог удержаться от того, чтобы не прикоснуться к ней. Даже в темноте она практически светилась.
— Меня проверил работник скорой. У меня нет никаких признаков сотрясения, поэтому мне не надо ехать в больницу. Думаю, на сегодня они закончили с бумажной работой. Завтра я должна буду зайти к ним, чтобы дать свидетельские показания, но большая часть инцидента видна на видео. Думаю, Валери будет очень трудно притвориться, что она пропустила тот поворот. — Она положила руку на бедро и прищурилась. — Полагаю, вы тоже нашли меня через камеры безопасности. Ты ведь не поставил на меня маячок посреди ночи, так ведь?
Нет, но Гейб уже задумывался об этом. Ему не нравилось, когда он не знал, где Эверли. Чертовка никогда не оставалась там, где он ее оставил.
Не было ли слишком смело думать, что ему не понадобятся такие радикальные меры? Что опасность, наконец, ее остановит? Похоже, что Валери была злодеем в истории, которую оставил Мэд… но Гейб не был полностью убежден.
— Мне помогли отследить тебя охранники.
— Отлично. Я смирюсь с этим, потому что действительно рада, что не стала трупом. Есть какая-то конкретная причина, почему ты решил следить за мной в середине дня?
Как ей удалось заставить его чувствовать вину за вторжение в ее личную жизнь вместо гордости за её спасение?
— Мы нашли доказательства того, что Валерии была тем, кто вломился в твой офис. Затем я… — как он мог объяснить это, не выглядя сумасшедшим? — У меня было ощущение, что ты в опасности, и что я должен тебя найти.
— И то, что никто не мог найти Валери, не помогало, — добавил Дэкс.
— В этом есть смысл. Она явно точила на меня зуб — по неверным причинам. — Она вздохнула. — Думаю, полицейские решат, что это Валери наняла парнишек с Брайтон Бич поджечь дом Мэддокса, потому что он, очевидно, собирал на нее материалы.
— Это логично, — признал Гейб. — Я буду чувствовать себя лучше, как только мы найдем деньги, которые она присвоила.
По крайней мере, это доказывает, что она виновна, а не просто съехала с катушек.
— Да. — Эверли послала ему задумчивый взгляд. — Как только смогу, я просмотрю ее финансы, но я до сих пор не уверена, что она знает, как взорвать самолет.
Дэкс откашлялся.
— Э-э, это больше не проблема. Пока Эверли разговаривала с полицией, я получил звонок от Романа. ФАА изменило свое мнение насчет аварии. Они говорят, что химические вещества, найденные на месте падения, были результатом перекрестного загрязнения, а не взрыва самолета. По-видимому, в том районе есть химический завод, который находится под следствием из-за незаконного сброса отходов в местные водоемы. — Он сглотнул. — Они объявили об ошибке пилота.
Хотя, по-видимому, ему больше не угрожает обвинение в убийстве, но по спине Гейба пробежали мурашки.
— Бред. Может, Мэд и мог допустить ошибку, но не такую, от которой бы разбился самолет.
Эверли тоже застыла.
— Ты уверен? В ту ночь был шторм.
Гейб покачал головой.
— Мэд летал и в худших условиях. Вскоре после того, как мы получили лицензии пилотов, у него вышло из строя оборудование при сильном тумане, но он замечательно справился. Он бы не позволил плохой погоде себя убить. И если бы он подумал, что самолет падает, то выпрыгнул бы с парашютом. Не было сигнала бедствия. Никаких сигналов вообще.