Вновь войдя в нее пальцем, он втянул ее клитор в рот, установив ритм, который вскоре заставил ее извиваться на его руке, отчаянно нуждаясь в том, чтобы кончить. Взгляд, звук и запах ее возбуждения только подпитывали его желание, но с каждым мгновением она становилась все более безрассудной, ногти царапали его кожу, бедра стискивали голову. Боже, он любил ее беззастенчивую радость от секса, как она никогда не сдерживалась.
Он почувствовал, как она сжалась вокруг него, и услышал ее пронзительный крик. Она извивалась на кожаном сиденье, ее тело оправлялось от оргазма, который он ей подарил. Салон автомобиля наполнился ее запахом — и он едва сдерживал себя, чтобы не сорвать с нее одежду, рвануть молнию на брюках и полностью заполнить ее.
Когда ураган закончился, волны оргазма стихи, она вздохнула.
— Как ты это делаешь?
Он не ответил, потому что не знал, что сказать. Секс с ней был просто лучше. С самого первого момента, как он прикоснулся к ней. Кроме того, это было по-другому, в отличие от бесчисленного количества раз с размытыми лицами и телами, как было прежде. То, что было у него с Эверли, было каким-то образом… больше.
Если бы другая женщина похвалила его сексуальнее навыки, он бы ухмыльнулся, но ее слова заставили его чувствовать себя странно уязвимым. Он не хотел быть просто хорошим любовником для нее. Он даже не хотел быть только самым лучшим любовником, который у нее когда-либо был — нет, если это все, что он значил для нее.
Гейб хотел быть ее единственным любовником. Он хотел занять место в ее сердце.
Мысль мелькнула в голове, и он выпрямился на сиденье с ошеломленным вздохом. Все, что ниже пояса, призывало его стянуть брюки и втолкнуть член в ее влажную плоть, но от Эверли ему нужно было что-то большее, чем просто удовольствие.
И он, мужчина, который всегда был уверен в себе и никогда не колебался, замер. Что делать, если она не ответит взаимностью?
Но даже несмотря на сомнения и страхи, вертящиеся в его голове, Гейб не мог оторвать от нее глаз. Она выглядела такой прекрасной и развратной с платьем, собравшимся гармошкой на талии. Все ее великолепные изгибы и самые интимные части были выставлены для него напоказ. Это в ней он тоже любил.
Ее кожа раскраснелась, а рот был слегка приоткрыт, когда она глубоко вздохнула и открыла глаза, чтобы посмотреть на него.
— Что-то не так?
Он покачал головой.
— Ничего.
Она еще сильнее покраснела.
— Ты меня не хочешь?
— Я хочу знать, хочешь ли ты меня. — Боже, это прозвучало глупо. Он должен взять ее. Она не будет бороться с ним, но ему нужно было что-то еще, кроме ее молчаливого согласия и обмена плотью. Целью было попасть не в ее постель, а в сердце.
— Конечно, я хочу тебя. Я думала, что показала это довольно ясно. — Она отдернула юбку, пытаясь поправить одежду. — Что происходит? Дэкс все еще везет нас?
Дерьмо. Он потерял ее. Разочарование было не просто сокрушительным.
— Я скажу ему ехать домой.
Хотя, на самом деле, они не поедут к нему домой, это слово показалось правильным, потому что для него дом там, где была она. Когда, черт возьми, это случилось?
Гейб судорожно вздохнул и попытался подавить желание выбить окна лимузина. Он понятия не имел, как пережить остаток ночи, но ему не следовало ожидать большего после того, как он обошелся с ней сегодня утром.
Он не хотел даже думать о том, что будет делать оставшуюся часть жизни.
Глядя на улицы Манхэттена, он наблюдал, как мимо пролетает Мидтаун. Огни Таймс Сквер освещали вечерний город. Туристы сновали по площади, глазея на множество мигающих знаков, рекламирующими все — от шоу на Бродвее до кроссовок, в то время как местные жители проносились мимо и игнорировали их.
Гейб поморщился. Он откладывал неизбежное, но он хотел кое-что прояснить, прежде чем скажет Дэксу конечный пункт назначения.
— Эверли, я сделаю все, что угодно, чтобы ты забыла, что я сказал сегодня утром. Ты должна это знать. Я понимаю, что это не самое удачное время, чтобы начать отношения, но я не могу отпустить тебя из-за того, что сейчас не подходящий момент. Я облажался. Я должен был тебе поверить. Я могу только обещать, что не совершу ту же ошибку снова. Ты можешь думать, что я подонок из-за того, что так пекусь о твоей безопасности, но я обещаю, что не оттолкну тебя.