Мэд усмехнулся, как будто молча признавая, что список их «дефектов» был длинным и многообразным.
— Вы думаете, что это смешно? Единственным приемлемым наказанием за этот беспредел является исключение. В этой школе мы воспитываем джентльменов, а вы шестеро доказали, что и близко не можете ими быть. А вы, мистер Хейз… — Огилви обратился к Закари Хейзу, самому тихому мальчику из их шестерки.
Их молчаливый приятель никогда ничего не делал, не подумав сначала о последствиях. Зак нахмурился.
Гейб почувствовал, как все внутри оборвалось. Боже, из-за него выгонят Зака. Зака, чертового президента класса и отличника. Единственного, кого ждало блестящее будущее.
— Вы меня удивили, — продолжил психолог. — Я знал, что в этой компании вас ждут одни неприятности. Мне кажется, я вас уже предупреждал об этом.
Все взгляды устремились на Зака. Темноволосый и голубоглазый Зак, казалось, всегда готов уступить. Он провел в Крейтоне два месяца, прежде чем Гейб с ним заговорил. Именно Мэд привел тихого ребенка в их группу. Вскоре Гейб понял, что Зак был умным и забавным… а иногда даже мог найти выход из затруднительной ситуации. Пять лет они вшестером были против всего мира. Совершенно не похожие друг на друга. Этого не должно было случиться. Коннор и Дэкс, естественно, стали приятелями, потому что они оба были спортсменами. Роман и Зак явно были парнями с амбициями. И каким-то образом этого ботаника взял под свое крыло самый отвратительный, самый испорченный и самый богатый мальчик в школе, Мэддокс Кроуфорд.
Они были как братья, и он не мог все испортить. Через год они должны были окончить школу и вместе поступить в Йель. Они натаскали Коннора по тригонометрии, чтобы убедиться, что им не придется разделиться в будущем. Один за всех и все за одного, и прочее дерьмо.
Может быть, он и мечтал свалить, но не собирался тащить друзей за собой. У них был договор.
— Это моя вина. Я шантажировал их, чтобы они пошли со мной, — он был готов сказать любую ложь, только бы она сработала.
— Чувак, это было слабо, — Дэкс закатил глаза. — Будто кто-то в это поверит. Послушайте, мистер Огилви, вы же знаете, какие непристойности готова наплести пресса о нас, богатых мальчиках, чтобы заработать. Вы действительно хотите, чтобы в журнале «Пипл» напечатали раздутую статью о вседозволенности в Крейтоне, где студенты совсем вышли из-под контроля и склоняют женщин к тому, на что они вряд ли давали свое согласие?
Гейб уставился на своего друга. Какого черта?
— Уж в ее согласии можешь не сомневаться, мудак.
— Прессе не плевать, — заметил Роман, а затем обратился к консультанту. — Этот скандал плохо отразится на школе.
— Я принимаю решения, основываясь не на мнении прессы, а только на правилах этой школы. И я совершенно точно собираюсь увидеться с моей коллегой в Мюррей Хайтс после обеда. Мисс Джонс уволят к концу дня. Не сомневаюсь, что они также сообщат в соответствующие органы. Ни одна школа не захочет, чтобы у них работала сексуальная преступница.
Дерьмо. Он втянул хорошенькую, удивительно податливую молодую девушку в кучу неприятностей. Черт, он пришел к ней. Она просто пыталась помочь парню получить удовольствие. Почему за такое доброе дело она должна быть наказана?
Гейб провел рукой по волосам. Какой же отстойный день. Ему нужно было оборвать все связи и стать одиночкой, каким он был до того, как Мэд принял его к себе и показал ему, как постоять за себя.
— Пожалуйста, не делайте этого.
— А он и не сможет — по двум причинам: во-первых, совершеннолетием в штате Нью-Йорк считается возраст семнадцать лет, так что в сексуальных отношениях с мисс Джонс нет ничего противозаконного, и она, следовательно, не является сексуальной преступницей. Во-вторых, я не помню, чтобы половой акт с другим взрослым по согласию являлся преступлением, за которое можно исключить. Если так, то Огилви выгнал бы большинство старшеклассников, особенно если они встречались с Августиной Спенсер.
— Эй! Ты говоришь о моей сестре, — возразил Дэкс.
— Что? Она — сама щедрость. И я имею в виду самое лучшее значение этого слова, — заверил Роман. — Но вернемся к делу. Огилви, вероятно, может уволить мисс Джонс… но нет никаких доказательств, что этот инцидент когда-либо имел место.
— Конечно, у меня есть доказательства. Я видел запись.
Роман обратился к нему с уверенностью ребенка, который провел немало времени в игровых судебных процессах и выиграл их все.
— Мистер Бонд, вы подписали согласие или каким-либо другим образом дали мистеру Крофорду разрешение на запись полового акта между вами и прекрасной мисс Джонс?