— Я не люблю притворяться.
Он привык к этому, делая это большую часть своего детства и всю взрослую жизнь. Но для Габлиэля между ними не было никакого притворства.
— Скоро все закончится.
Зайдя в кабинет Эверли, она начала сортировать сообщения. Гейб посмотрел на множество мониторов и другие устройства, что стояли на столе. На мгновение он задался вопросом, полюбит ли она его когда-нибудь так же, как все эти электронные штучки.
— Ты не хочешь пойти в свой офис и отметиться? — спросила она, приподняв бровь.
— Конечно. Я бы хотел поработать в своем офисе. В своей компании. Но я бы хотел получить немного данных, которые внесут ясность в решение нашей проблемы.
— Это подало ему идею. Она знала «Кроуфорд Индастриз» и любила его. Управление корпорацией, пока Сара не сможет взять дела в свои руки, сблизит их друг с другом. — Ты можешь присоединиться ко мне за ужином. Я зарезервировал столик в «Le Cirque».
Она нахмурилась.
— Полагаю, ты выбрал такое публичное место ради шоу.
Он совершенно не хотел выносить их отношения на публику, но она не была готова поверить, что впишется в его мир. Однако, пока она была рядом, он будет проводить с ней как можно больше времени.
— Нет, мне нравится их еда, но мы превратим это в рабочий ужин. Ты можешь рассказать мне о текущей структуре управления. Ты знаешь, что и как здесь работает, и что необходимо изменить.
— Да, думаю, это действительно спутало всю твою жизнь. Знаешь, ты мог бы вернуться в «Бонд Аэронавтикс» после обеда. Я поговорю с Тавией о фотографиях. Полагаю, это она отдала их Мэддоксу, но я проверю.
— Ни за что. — В этом вопросе он не уступит. Из-за пожара и роя журналистов мысль оставить ее здесь делала его более чем просто беспокойным. — Прошлой ночью кто-то пытался нас убить. Я не позволю тебе ускользнуть из моего поля зрения. Веришь ты мне или нет, независимо нужно это тебе или нет, по твоему мнению, я буду защищать тебя.
— Те двое пришли не для того, чтобы убить нас. Просто, когда они пытались поджечь дом Мэда, так уж получилось, что мы были там. Думаю, они намеревались уничтожить какие-то доказательства, замести следы.
— Да, но они были готовы убить нас, чтобы сделать это, — заметил он. — Один из них сбежал. Мы не знаем, вернется ли он, чтобы попытаться закончить работу. А значит, ты со мной застряла.
— Ладно. — Она нахмурилась, включив свой ноутбук и повернувшись к экрану, ее глаза сузились.
Это было не ее задумчивое лицо. Это было ее злое лицо. Он старался найти в нем что-то отталкивающее, но не получилось
— Что не так?
Она наклонилась вперед, ее пальцы летали над другой клавиатурой, которая, как оказалось, была подключена к монитору мега-размера.
— Кто-то копался в системе безопасности.
— Кто-то залез в здание? — чтобы войти или выйти из помещения был необходим магнитный пропуск. Каждый, кто находился внутри, носил его с собой. Пластиковые прямоугольники позволяли увидеть всю картину и содержали коды, которые определяли, на какие этажи и в какие отделы был разрешен доступ работнику. До того, как вчера охранники ввели его в систему, ему пришлось доказывать, что он был новым генеральным директором «Кроуфорд Индастриз».
— Нет. В мой компьютер. Кто-то пытался получить доступ к моему рабочему столу. — Ее пальцы летали по клавишам. — Это моя основная система. И она, и мой ноутбук подключены к резервной системе и моим мониторам, но здесь намного больше мощности и памяти, чем в моем ноутбуке. Кто-то пытался залезть в него, но после трех неудачных попыток ввести пароль система их заблокировала. — Она снова встала и потянулась к телефону. — Генри? Привет. Спасибо, я тоже рада вернуться. Можешь скинуть видео с камер безопасности вокруг моего офиса за последние тридцать часов или около того? Мне нужно знать всех, кто входил и выходил из моего кабинета. Я знаю, что это невозможно. Я заходила вчера утром, но с тех пор здесь явно кто-то побывал. Спасибо. — Она повесила трубку. — Он просмотрит записи. Здесь кто-то был, но что они искали? Секреты компании?
Гейб пожал плечами.
— Сейчас ты дорого стоишь. Скорее всего, один из сотрудников пытался проникнуть в твой компьютер, чтобы отыскать горячие сообщения в электронной почте или грязные фотки, которые он смог бы продать таблоидам за бешеные деньги. Если они получили доступ к твоему компьютеру, то могли получить доступ и к твоей учетной записи в «Облаке», верно?
— У меня нет учетной записи в «Облаке». А с чего у меня должна быть порнография на рабочем компьютере?
О, она была так наивна.
— Я не говорю о порно. Я говорил о голых фото. Тебя. Нас.
Она очаровательно покраснела.
— У меня нет ни того, ни другого. Это просто смешно.
Эх, а он бы не отказался от парочки ее фотографий обнаженной, разомлевшей и покрасневшей от оргазма.
— Но так случается. Ты же слышала о знаменитостях, которые хранят эти снимки на своих телефонах и компьютерах.
— Я ненавижу это. Я ненавижу все это. Как можно так жить, словно под микроскопом?
Он хотел обнять ее, но она бы, вероятно, запротестовала, так как в настоящее время они были одни.
— Люди всегда смотрят и судят. Мы все сталкиваемся с этим. Такой вид контроля для тебя в новинку. — Он пожал плечами. — Я привык к этому, сталкиваясь с прессой в течение многих лет. У меня не такие плохие отношения с ними, как у Мэда, хотя часто казалось, что он жаждет внимания. Но у Мэда не было и половины того, с чем приходится мириться Заку.
Были дни, когда Гейб включал новости и задавался вопросом, как Зак еще не застрелился. Быть президентом — одна из самых сложных работ в мире. У каждого было свое мнение, и все они стремились рассказать ему о нем.
— Не думаю, что смогу так работать. Невозможно в магазин выйти или в метро съездить, чтобы не привлечь внимания.
Да, она дала понять, что это было их камнем преткновения.
— Веришь или нет, все не всегда будет так плохо. Папарацци теряют интерес, как только такой человек как я женится, заводит нескольких детей и начинает проводить вечера дома с семьей. Конечно, вместе с этим пропадают и некоторые преимущества. Когда я становлюсь не таким интересным, мне уже не так охотно предлагают столики в популярных ресторанах.
— Когда у тебя есть маленькие дети, тебе выпадет удача давиться гамбургером в забегаловке фаст-фуда.
Как ни странно, эта мысль не пугала его так, как раньше, не теперь, когда он представлял детей, которые были похожи на нее. Было бы неплохо возвращаться домой к своей семье каждую ночь. Он воспитает детей иначе, чем его родители. Он будет рядом, чтобы укладывать их в постель, чтобы выслушивать, что их беспокоит, и давать нужные советы. Он никогда бы не отослал своих детей подальше в школу. В какой степени Гейб любил своих друзей, в такой же степени он хотел, чтобы его дети полагались на своих родителей в поисках любви и комфорта.
— На самом деле, думаю, что поужинаю дома. Не так уж часто я это делал в своей жизни. Думаю, это нововведение будет к лучшему.
— Да ладно. — Она закатила глаза. — Ты сразу начнешь скучать.
Нет, не начнет.
— Я не плейбой, которым меня выставляют таблоиды. Я готов к чему-то сдержанному и спокойному. Позволь мне пригласить тебя в Хэмптон. Мы могли бы пожарить гриль и сходить на пляж, провести время вместе. Мы начнем там. В это время года там красиво и тихо.
Она замялась на мгновение.
— Уверена, что так и есть, но я не могу представить домашний уютный заборчик в твоей реальности. Думаю, он не вписывается в твой пятизвездочный мир.
— Эверли, детка…
— Перестань. Полагаешь, меня так восхитит твой шикарный образ жизни, что я передумаю? Но я не создана для внимания. Не хочу беспокоиться о том, что кто-то фотографирует меня, пока я гуляю или иду в магазин за тампонами.
По крайней мере, они говорили о возможном будущем. Прямо сейчас в ней говорила не логика, а страх. Гейб делал все возможное, чтобы успокоить ее.
— Скоро за нами действительно уже не будут так пристально следить. Понимаю, все это внимание подавляет, но это пройдет. А потом мы сможем построить наше собственное будущее. Неважно, что происходит, ты всегда будешь частью моей семьи. Я всегда буду рядом, как и Сара. Моя сестра замечательная женщина, и ей понадобится вся возможная помощь, чтобы вырастить этого ребенка. Ты его единственная семья со стороны Мэда. Она захочет, чтобы ты была рядом, как хочу этого и я.