Никогда не жаловаться, никогда не спорить, мрачно напомнила себе Рона. Жаль, что старый господин Р.Р.Каданофф не ездит в подземке.
– Насколько я понимаю, мистер Каданофф – приятель Таннера Дайсона.
Перл до предела вытянула жилистую шею. Впервые глаза убийцы, смотрящие прямо из черепа, впились в Рону.
– Купи это, Рона, – прошипела она. – Для начала предложи пятьдесят.
Встав, Рона оправила юбку.
– Пятьдесят, – спокойно повторила она.
– И прибавляй по двадцать пять тысяч. Если придется превысить сотню, звони мне.
– Сто... тысяч... долларов? – чуть не поперхнувшись, переспросила Рона, вспомнив о скаредности Перл, которая вынимала скрепки прежде, чем вернуть секретарше почту. Только Перл позволяла себе уточнять цены на десерт на общих ленчах. А над деньгами „Уинслоу-Хаус" она тряслась так, словно они были кровью, сочащейся из ее ран.
– Именно так, – сказала Перл. – И если будет давить, уступи ему права и на зарубежные издания.
– Прошу прощения, Перл. Должно быть, я чего-то не понимаю. Кто это „он", с которым мне придется торговаться?
– Вот. – В руке с ярко-красными ногтями Перл держала клочок бумаги. – Это номер телефона Ирвинга Форбраца. Он ее представляет. Ты хоть знаешь, кто такой Ирвинг Форбрац?
– Конечно. У меня есть телевизор, – терпеливо сказала Рона, взяв бумажку. – Я ему сразу же позвоню.
Она вышла в холл, держа бумажку двумя пальцами, точно так же, как Перл. Перл...
До чего захватывающее чувство ненависть, подумала она. Его сила как-то странно опьяняет.
22
Самое большое удовольствие Абнер Хун получал от телефона; набирая номер, он просто хмелел. Телефон был в его маленьком „Триумфе", он носил аппарат с собой в неизменном атташе-кейсе; телефоны стояли в каждой комнате его апартаментов на Слоан-сквер, хранящих следы былого благосостояния. В последние несколько лет он привык прибегать к услугам „Уиззарда", маленького, размером с ладонь, компьютера, в программу которого были вписаны тысячи необходимых ему номеров.
В течение тридцати лет он мало-помалу плел сеть, которая в конце концов охватила почти весь мир, и значительно превзошел в этом Лолли Пайнс. За все эти годы, кажется, не было дня, когда он хотя бы полчаса не говорил с ней по телефону. Для такого сверхзанятого человека, как Абнер, полчаса значили очень много.
Вернувшись в лондонскую квартиру, он в первое же утро сполна ощутил пустоту, оставшуюся в его душе после смерти Лолли. Он поймал себя на том, что, потянувшись к телефону на ночном столике, начал набирать код США. Поняв, что делает, Абнер медленно опустил трубку. Его жизнь необратимо изменилась.
Из своего расписания он вычеркнул полчаса, отведенные на разговоры с Лолли. Открывая страницу „Курьера", на которой он много лет видел фотографию Лолли, и не находя ее, Абнер сначала чувствовал печаль, но когда пошла третья неделя со дня ее смерти, он удивился, почему до сих пор ей не нашли замены. Ведь жизнь как-никак продолжается.
В понедельник утром, по обыкновению ровно в восемь, Абнер вошел в общередакционный зал „Лондон газетт", последнее издание такого рода, оставшееся на Флит-стрит. Он мог работать везде, но любил атмосферу этого зала, напоминающего театр. Здесь, бок о бок с другими, он принимался делать все то, что входит в обязанности светского хроникера.
Едва он начал проглядывать присланную по факсу из „Ньюсдей" колонку Лиз Смит, как зазвонил телефон у него на столе.
– Хун слушает, – сказал он тем особым тоном, каким всегда говорил по телефону.
– Мистер Хун? – спросил оператор. – На второй линии Кенсингтон Палас.
Абнер, чрезвычайно возбужденный, вскочил из-за стола. Он всегда разговаривал с принцессой Маргарет стоя – не только из уважения к короне, присущего убежденному тори; его коллеги дол были знать, что он говорит с лицом королевской крови.
Услышав голос ее королевского высочества, протяжно произносивший его имя „А-а-абне-е-ер", он прижал трубку плечом и поспешно натянул пиджак.
– Доброе утро, мадам, – сказал он так громко, чтобы коллеги услышали его. – Благодарю вас, мадам. Да, очень впечатляющая поездка... Да, да, просто ужасно.
Замолчав, он стал слушать, как принцесса, утопая в подробностях, стала рассказывать длинный анекдот о том, как она сидела за одним столом с Лолли Пайнс на вилле Али-Хана в Сардинии. Впрочем, он не особенно вникал в его суть, пытаясь вспомнить что-нибудь достойное внимания принцессы. Он знал: она позвонила ему лишь для того, чтобы услышать сплетни из первых уст и не просматривать газету. Осведомленность была разменной монетой Абнера, и он щедро одаривал всех.
Принцесса, начав смеяться и фыркать, дала понять, что ее повествование подходит к концу.
– О, ваше высочество, Лолли у вас, как живая. Просто потрясающая история, я слушал ее затаив дыхание, – сказал он с восторженным придыханием. – Ах, да, прием у Гарнов... Да, да, конечно. Он и был целью моей поездки, мадам.
Боже милостивый, подумал он, об этом проклятом приеме он может рассказать ей только одно – что там стояла чудовищная жара.
Внезапно он вспомнил то, что слышал за ужином. Придется, слегка смягчив выражения, передать самую суть.
– И вот что еще, мадам, – сказал он, понизив голос почти до шепота. – Все... то есть все дамы в Нью-Йорке прибегают к этому методу. Правда, это несколько рискованно для телефонного разговора... м-м-м... м-м-м...
Он оглянулся и посмотрел, кто его слушает. Все тут же отвернулись, занявшись своими делами, а он прикрыл трубку ладонью.
– Итак, ваше высочество. Полагаю, что им занимается та венгерская эрзац-графиня... как же ее зовут...
Он быстро придумал имя, по его мнению, звучавшее, как венгерское.
– Яна. Да, Яна. Последний крик моды. То, чем она занимается, называется... подход в стиле Венеры. Он представляет собой... если можно так выразиться, совершенно специфическую обработку волосяного покрова. Как бы объяснить Вам? Ну, ниже талии.
Собеседница проявила живой интерес.
– Да, да... – с энтузиазмом сказала она. – О, Боже, да... весьма интересно.
Поняв, что принцесса с жадным вниманием слушает его, он дал волю фантазии.
– Это своеобразное искусство фигурной стрижки волосяного покрова нижней части тела; полоски, как у зебры, листики, сердечки, самые разнообразные рисунки. – Он помолчал, прикидывая, нужно ли продолжать. – И даже... как мне говорили – даже фамильные гербы.
Принцесса намекнула, что хотела бы увидеться с мадам Яной. Может ли та приехать? Как встретиться с ней, не привлекая внимания?
– Полагаю, я мог бы это устроить. Нужно сделать лишь несколько телефонных звонков. Корону? Не понимаю, почему бы и нет, ваше высочество. По-моему, это вполне возможно. Да... да... дайте-ка подумать. Могу ли я увидеться с вами у леди Дункан-Нолл в четверг? Восхитительно, восхитительно! Итак, до встречи, великодушно благодарю за звонок.
Вешая трубку, Абнер не мог сдержать восторженного восклицания. Будь Абнер азартным, он побился бы об заклад, что еще до восхода солнца услышит эту историю, стоит лишь ему где-нибудь появиться. Он не мог даже вообразить, сколько заказов пришлось бы выполнить придуманной им мадам Яне к заходу солнца. Но, да поможет ему Бог, если принцесса в самом деле изъявит желание... Нет, сказал он себе, это невозможно, и вернулся к факсу, который продолжал жужжать, выдавая тексты. Только не принцесса.
Опустив глаза, он увидел, что полоса „Виноградинка" из утреннего выпуска „Курьера" строка за строкой ползет ему на стол. Когда факс, щелкнув, выдал последние слова, он поднес текст к глазам.
„Маленькая черная книжечка, найденная в мотеле в Санта-Монике, где в первых числах месяца так трагически завершился прием в номере Кико Рама, может быть представлена в качестве вещественного доказательства на предстоящем судебном слушании. Выясняется, что Мария-Луиза Лопес до ее несчастного падения с балкона в мотеле Санта-Моники, исполняла свои обязанности „актрисы" в составе международной службы сопровождения на частных реактивных лайнерах, где выступала под именем Моники Шампань. Похоже, что в круг весьма известных друзей мисс Шампань входил не только Кико Рам, телегерой с детской физиономией. Информированные источники сообщают, что оглашение некоторых из этих имен потрясет не только официальный Вашингтон, но и поколеблет трон королевы Елизаветы. Сейчас мисс Лопес-Шампань находится в больнице Лос-Анджелеса и едва ли на этой неделе сможет предстать в зале суда. Ее интересы защищает знаменитый адвокат Ирвинг Форбрац. Следите за нашими публикациями".