– Совершенно верно. – Кик удовлетворила сделка, заключенная ею с Бэби, когда она позвонила ей из Кента. Бэби только застонала, услышав, что Кик удалось добраться до Марии. Впрочем, она сразу успокоилась, когда Кик объяснила ей, что каждая из них раскрутит свою тему и таким образом выйдет из положения. Бэби сделает эффектный материал для газеты, а Кик – аналитическую статью для журнала. Так или иначе, с Ирвингом будет покончено.
– А вот и ты, – сказала Кик, когда Бэби подошла к их столику. – Мария, я хотела бы познакомить вас с Бэби Байер из „Нью-Йорк Курьер". Бэби, это Мария Лопес.
Рядом с Марией официант поставил стул. Усевшись, Бэби сжала плечо Кик.
– Спасибо, подружка, – шепнула она.
Кик еще раз выслушала историю Марии, которую та надеялась продать подороже. Она рассказала, как вдруг ей начали угрожать, забрали из больницы и засунули в какую-то дыру в Кенте. Она мечтала об известности, о портретах в стиле Энди Уорхола, а также о мести. Кик пообещала ей помочь осуществить все это, оставшись с Марией наедине в одиноком загородном коттедже, где не было даже телевизора.
На следующий день, рано утром Кик уже проходила таможенный контроль в аэропорту имени Кеннеди. Она толкнула вращающиеся двери, вышла на площадь и собиралась уже повернуть направо к стоянке такси. Вдруг она остановилась как вкопанная, увидев прямо перед собой картонный плакатик с яркой надписью, сделанной фломастером: „Мисс Кэтрин Батлер".
Кик удивленно посмотрела на человека, державшего плакатик, и последовала за ним к стоянке личных машин.
В длинном черном лимузине с открытой задней дверцей она разглядела ноги в вельветовых брюках.
– Джо! – радостно воскликнула она. – Тебе незачем было беспокоиться.
Джо протянул ей букет роз и помог устроиться на заднем сиденье.
– Добро пожаловать домой, победительница, – широко улыбнувшись, сказал он.
Кик поцеловала его и поправила подол длинного плаща. Откинувшись на сиденье, она перевела дыхание.
– Какое блаженство, дорогой. Я так вымоталась.
Джо взял атташе-кейс, стоящий у его ног. Вынув экземпляр „Курьера", он протянул его Кик.
– „Рам и обман", – прочитала она заголовок, напечатанный огромными черными буквами над фотографией Кико Рама во всю полосу. Чуть ниже была фотография Марии с курчавыми волосами и еще одна: Ирвинг покидает свою контору, прикрывая лицо портфелем. – Думаю, Кико откажут в работе.
Развернув номер, она увидела материал Бэби, занимавший две полосы. На первой колонке красовалась улыбающаяся физиономия Бэби.
Кик торопливо пробежала его. Бэби, конечно, перестаралась, преувеличив и приукрасив все, что возможно: она писала о том, как Марию искали по всей Англии, о полном опасностей ночном бегстве от охваченного страстью Абнера Хуна. Унылое пребывание Марии в коттедже Хуна преобразилось в тяжкое заточение: дни проходили в молитвах, а ночи наполнены ужасом ожидания.
Кик обрадовалась, что Бэби, как и обещала, не стала распространяться о роли Ирвинга в этой истории, лишь намекнув об этом на второй полосе. Намек был достаточно прозрачным, но никаких подробностей.
– Посмотри страничку „Виноградинки", – сказал Джо.
Кик пролистала несколько полос и вслух прочитала абзац на десятой странице, указанный Джо.
„Вы, несомненно, удивитесь, обнаружив в декабрьском номере журнала „Четверть часа" глубокий анализ личности известного юриста Ирвинга Форбраца. Автор его – независимая журналистка Кэтрин Батлер, и ее статья будет первым..." – Кик остановилась.
– Твоя работа? – спросила она Джо, стараясь сохранить серьезность.
– В общем-то, нет. Позвонила Фиддл и попросила меня об этом.
– Уф, – вздохнула Кик. Сложив газету, она повернулась к Джо. – Настоящая сенсация! Бэби, должно быть, вне себя от счастья.
– Я слышал, Таннер позвонил ей сегодня в Лондон и сказал, что пора ей браться за колонку Лолли.
Кик улыбнулась.
– Знаешь, сначала я и не знала, что об этом думать. А теперь понимаю, что Бэби справится. Когда она начнет?
– Через пару недель.
– Только? – удивилась Кик. – Почему так не скоро?
– Понятия не имею. Она сказала Таннеру, что хочет задержаться в Лондоне, будто раскапывает еще одну историю.
Кик опять улыбнулась. В Лондоне Бэби интересовал все тот же Пако. Когда Кик уезжала из „Клэриджа", они опять были вместе. Гай, провожая ее до такси, сказал, что Таннер согласился оплатить неслыханные расходы Бэби, и ее теперь снова обслуживают в номере.
– Знаешь, кто больше всех разволновался? – хмыкнул Джо, когда лимузин, вылетев на скоростную трассу, направился в сторону Манхэттена.
– Да мало ли кто из заинтересованных лиц!
– Абнер Хун. Он так орал на юриста Мосби по телефону, угрожая подать в суд за клевету, что даже удивил всех. Думаю, его взбесил намек на то, что он хотел выудить из Марии пикантные подробности. Боюсь, прежде чем все кончится, тебе раз-другой придется давать показания под присягой.
– Я готова, – сказала Кик сжав кулачок и размахивая им в воздухе.
– Ну, с тобой не соскучишься, – засмеялся Джо, разжимая пальцы и целуя ее в ладошку.
Кик повернулась к нему.
– Ох, Джо, я так рада. Ты даже не представляешь себе. Не могу дождаться, когда сделаю свой материал об Ирвинге.
Джо выпустил ее руку и хлопнул себя по карману.
– А, вот он, – сказал он, вытащив из внутреннего кармана пиджака сложенный лист. – Я составил список тех, с кем тебе стоит связаться. Побеседовав с этими людьми, ты получишь все, что надо.
Кик просмотрела список.
– Ух, – выдохнула она. – Ты нашел Тикки Шамански?
– Он самый старый из оставшихся в живых членов команды в Лас-Вегасе.
– И он поговорит со мной об Ирвинге?
– Все, кто указан в этом списке, поговорят с тобой, Кэтрин.
– Почему все время „Кэтрин"? Даже у водителя на плакатике было написано „Кэтрин".
– Так надо. И Фиддл согласна со мной. Кик вскинула брови.
– Вы с Фиддл перемывали мне кости, пока я там пахала?
Джо кивнул на список.
– Ты должна поблагодарить Фиддл за половину имен в этом списке. У нее давняя деловая связь с Ирвингом, так что кому, как не ей, знать, где зарыта собака.
Кик снова заглянула в список. Многие имена были ей знакомы. Некоторые удивили ее и обрадовали.
– Таннер Дайсон? И он согласен?
– Ага. Ирвинг внушает ему отвращение. Таннер говорит, что тот обвел его вокруг пальца, поэтому он послал Бэби в Лондон, поручив ей раскопать что-нибудь о старых врагах Ирвинга.
– А кто такая Рона Фридман? – спросила Кик, увидев это имя в списке.
– Бывший редактор „Уинслоу-Хаус". Не знаю толком, какое она имеет к этому отношение, но Таннер полагает, что она может рассказать тебе об издательском аспекте деятельности Ирвинга.
– Ты сказал „бывший". Что она сейчас делает?
– Она вместе с женой Таннера начала какое-то дело. Может, он надеется, что ты в своем материале расскажешь и о том, чем они занимаются.
– Все может пойти в дело, – заметила Кик. Джо положил розы на сиденье и притянул к себе голову Кик.
– Я скучал по тебе, – сказал он, прижимаясь губами к ее лбу. – С тех пор как ты уехала, я не мог даже смотреть на потолок своей спальни. Там осыпалась штукатурка, а мне казалось, что я вижу звезды.
Кик выпрямилась.
– О, Господи, аукцион! Бедная Нива! Я ей так и не позвонила. Она, должно быть, думает, что на меня нельзя положиться.
– Я отряжу репортера, чтобы осветить это событие. Надеюсь, что ты дашь ему интервью, введешь в курс дела, сообщишь подробности. Об этом аукционе будут много писать, особенно после публикации о том, что найдена работа Родена.
Кик снова прильнула к его плечу.
– Как ты думаешь, аукцион пройдет удачно?
– Вопрос, любовь моя, в том, насколько тебе понравится роль богатой дамы?
Кик уютно устроилась у Джо под мышкой. Ей не хотелось думать о том, что случится в будущий уик-энд. О, конечно, очень приятно надеяться, что ей не придется больше голодать или спать на улице. Но если даже она станет обеспеченной, это ничего не прибавит к тому, что у нее уже есть. Она понимала, что такое отношение к деньгам может казаться странным. Ведь многие считают, что деньги приносят счастье, превращают гадких утят в лебедей. Она же хотела одного: быть счастливой и уверенной в себе уточкой.