— Ну что, оставите здесь свою подружку? — громко спросила Агнесса, заломив раскрасневшейся Вале руку и держа её за шею.
— Бросить её! — прокричал глухой голос Хуберта, тоже успевшего натянуть противогаз. Он размахнулся и бросил шашку в толпу, остальные сделали то же. С разных сторон раздалось шипение, газ стал распространяться по залу, студенты в панике визжали и толкались, началась давка. Вокруг расползался едко пахнущий дым, от которого слезились глаза и сильно першило в горле.
В суматохе Хуберт и его товарищи убежали через боковой выход и заперли его снаружи. Кто-то отчаянно дёргал ручки других дверей, но ни одна не открылась.
Агнесса, расталкивая мечущихся студентов, пробиралась к окнам. Стащив с себя футболку, она закрыла лицо, но дышать всё равно становилось всё труднее, глаза раздирало, из-за слёз всё расплывалось. Кто-то уже лежал на полу, Агнесса споткнулась о чьи-то дёргающиеся ноги. Рамы окон тоже не поддавались. Тогда Агнесса изо всех сил ударила по стеклу. Слишком поздно вспомнила, что они пуленепробиваемые.
Поняв, что всё кончено, что впереди только пустота, Агнесса прислонилась к стене и сползла на пол. Завалившись на бок, почти не дыша, сквозь пелену наблюдала, как тьма медленно поглощала всё ещё дёргающихся людей, как они один за другим падали, подрагивали и затихали.
Когда волны сомкнулись над макушкой, Агнессу кто-то подхватил под руки и поволок. Она то и дело натыкалась на что-то мягкое, потом её перетягивало через препятствия и тянуло дальше. Она голой спиной упала на что-то колючее, и мир поглотила тьма.
Глава 26
Собрав вещи в чемодан на колёсиках, Истомин проверил, всё ли выключил, и вышел из квартиры. Заперев замок, стал спускаться по лестнице. Подъездная дверь была приоткрыта, и за створкой Истомин увидел женский силуэт в чёрном облачении. Варя Гранитова (или Как-её-там Русакова) глянула на него и скрылась за медленно закрывающейся дверью. Громыхая чемоданом, Истомин наконец вышел из подъезда и осмотрелся — никого.
Надвигающаяся буря превратила летний вечер в ночь, ветер поднимал пыль до неба и грозил сбить с ног. Нужно было поторопиться, чтобы успеть спуститься в метро до начала грозы. Желания думать о родственниках Агнессы не возникло. Наверное, это была просто похожая женщина.
Прикрывая лицо воротником, Истомин шагал к выходу из Учебного квартала. Вдали мерцали светящиеся окна Гимназии. На миг у Истомина внутри всё сжалось. Но напомнив себе о том, что скандалы остались позади, а новых, может, и не случится, он попытался расслабиться и пошёл дальше.
Мимо, задев его плечом, промчался человек. Истомин из-за пыли смог рассмотреть только тёмную одежду убегающего. Но раздражаться не было времени, и Истомин прибавил шаг. Уже почти у выхода на него из кустов выпрыгнула девушка в тёмном брючном костюме, похожем на военную форму. В первую секунду Истомин подумал, что это снова одна из Русаковых, и лишь потом узнал Соню.
Взвизгнув, она отшатнулась, но рассмотрев его, остановилась.
— Вы… вы… я… — задыхалась Соня, прижав руки к животу.
— Что-то случилось? — просил Истомин, чувствуя, как внутри всё снова сжималось в узел.
— Помогите мне! Пожалуйста! — умоляюще пропищала Соня, бросившись на Истомина.
— Что случилось? — Истомин пытался вырваться, но ручки Сони, на вид такие тонкие и слабые, обвились вокруг шеи железным обручем.
— Помогите! — повторила Соня. — Пожалуйста!
— Внимание! — прокричал мужской голос. — Всем оставаться на месте!
Соня, вскрикнув, отпустила Истомина и обернулась. В нескольких шагах от них стояли три человека в форме гвардейского спецназа. На забралах шлемов играли блики от фонарей, и все они целились в Истомина и Соню из автоматов.
Соня, вскрикнув, вывернулась и скользнула за спину Истомина. В миг, когда трое спецназовцев приподняли дула, Истомин почувствовал, как внутри всё оборвалось. Но выстрелов не последовало.
— Поднять руки! — скомандовал человек в центре.
Истомин кое-как поднял дрожащие руки, которых почти не чувствовал.
— На землю!
Один спецназовец оставался на месте, двое других потихоньку расходились в разные стороны. Истомин никак не мог согнуть ноги в коленях. Неимоверным усилием он заставил себя клониться вперёд, пока попросту не упал на брусчатку, ударившись локтями и подбородком.
— Стоять! — снова раздалось над головой. Потом твёрдые шаги, визг, какое-то движение. Истерический надрывный крик всё не прекращался, хотелось заткнуть уши, но Истомин не мог пошевелиться.
Крик захлебнулся и перешёл в хныканье. Мимо прошли шаги.
— Встать! — в спину ткнулось что-то твёрдое.
Истомин начал перебирать руками, еле-еле приподнялся и сел на колени. Впереди, сквозь пыльные вихри, он рассмотрел, как двое гвардейцев тащили брыкающуюся и ревущую Соню.
— Руки! — раздалось из-за спины.
Истомин снова поднял руки и по-стариковски медленно поднялся.
— Вперёд! — скомандовали из-за спины.
— Багаж. Чемодан. — Голос исчез. Истомин, кое-как обернувшись, глазами указал на опрокинувшийся чемодан.
— Вперёд! — Твёрдый тычок промеж лопаток.
Истомин, еле переставляя ноги, поплёлся вперёд, так и держа руки поднятыми. Его вели к Гимназии, здание которой подсвечивалось резкими разноцветными всполохами. Подойдя ближе, Истомин рассмотрел мигалки на крышах машин спецслужб и мельтешащие тени.
Дальше ноги несли его сами. Он обогнул поле и приблизился к корпусам. Небо над головой разорвал раскат грома. Парадный двор напоминал муравейник — кругом сновали и что-то кричали люди. Кто-то сидел прямо на земле, кто-то в ярком костюме стоял на четвереньках, несколько девочек в блестящих платьях свернулись в калачики. Вдалеке виднелся ряд продолговатых предметов. Ветер поднимал края глянцевого чёрного материала, из-под одного выглянули чьи-то щиколотки, овитые тонкими ремешками, и стопы в красных босоножках на высокой шпильке.
Истомин двинулся туда, но его схватили за плечо и развернули.
— Лицом к стене, руки за голову!
Истомина толкнули к большому бронированному фургону. Пока он упирался лбом в холодный металл, его сильно прохлопали по всему телу, залезли в карманы. Потом кто-то оттянул его руку от головы и приложил к ладони что-то гладкое и холодное.
— Вон туда, — произнёс негромкий голос.
Истомина отлепили от стены и уже не так жёстко, как раньше, стали проталкивать к другому, более светлому фургону. Краем глаза он заметил что-то белое. Агнесса, он её узнал сразу, хотя лица не рассмотрел, лежала на земле. На ней были только брюки и бюстгальтер, вокруг суетились люди, тянули трубки, что-то разматывали. Тонкие бледные руки лежали на земле плетьми. Тычок в спину заставил идти дальше. Перед ним открылась небольшая дверка, и Истомин залез в фургон.
Внутри — лишь две скамейки по бокам. Истомин сел с краю, закрыл глаза и прислонился затылком к стенке. Глушил мысли, представляя то бескрайний океан, то глухую стену, то бесконечный космос. Сколько времени он так просидел, не имело значения, минуту или вечность — всё равно.
Потом дверь открылась, и в фургон залез светловолосый человек, которого Истомин как-то уже видел мельком в Гимназии.
— Майор Литвин, — представился мужчина, усаживаясь напротив. — Пожалуйста, расскажите о ваших передвижениях сегодня с утра и до этого момента.
Истомин механически пересказал, как собирал вещи для отъезда домой, как вышел на улицу, как появилась Соня, как их задержали.
— Вы знали о готовящемся событии? — спросил Литвин, который всё время рассказа смотрел на экран планшета.
— Что за событие? — устало спросил Истомин.
Литвин поднял взгляд, потом снова уткнулся в планшет.