В Профессорской снова повисла тишина. Все молча смотрели по сторонам, некоторые заёрзали.
— Это наша бывшая студентка, — тихо, но чётко произнесла Тамара Александровна. — В прошлом году её отчислили за неуспеваемость и непристойное поведение. Вне школы. Запрос по восстановлению комиссия педагогов отклонила.
— И она, кажется, повесилась? — спросил Лёва. Его интонация сплетника, обсуждающего жёлтую прессу, заставила почти всех отвести взгляды.
— Она уже не являлась нашей студенткой, когда это произошло, — быстро проговорила Москвина-Котова. — Но почему вы спрашиваете о ней?
— Вы, что, не видели? — удивлённо спросила Жюстина Викторовна.
На экране планшета, который она передала Тамаре Александровне, красовался баннер, изображающий тощую бледную девушку со стрижкой-каре. Одетая в белый балахон, она поднимала руки к небу, а между ладонями мигала надпись «Лера Вавилонова: вся правда о загубленной жизни».
— И что это? — спросила Тяпкина-старшая.
— Как что? Сайт Гимназии. — Жюстина Викторовна нажала на баннер и высветилась статья, сопровождаемая красочными фотографиями Леры Вавилоновой. — Некий Правдоруб пишет, что девочка покончила с собой из-за непонимания и неприятия её в школе. И что отчислили её несправедливо.
— Она за год пришла на занятия всего два раза, — сказал Лёва, с интересом разглядывая статью. — А её пьяные выходки и голые пляски…
— Мы с этим разберёмся, — твёрдо пообещала Тамара Александровна.
— Прекрасно. — Жюстина Викторовна убрала планшет. — Тогда на этом всё.
— Всё? Ради этого нас собирали? — спросил Лёва тоном человека, которого облапошили.
— Да, — кивнула МакГрайв. — Поймите, вопрос с амазонками так просто не решится. Мэр им откажет — они пойдут дальше, к губернатору.
— Его жена, сын и племянница — наши выпускники, — вставила Москвина-Котова.
— Верно, — согласилась МакГрайв. — Но близятся выборы. И потом, «зелёные» партии сейчас популярны, так что пикет эти дамочки всё равно устроят. А может, и ещё что-нибудь придумают.
Глава 5
Вечером следующего дня Агнесса отправилась в Спортивный квартал, на занятия в «Школу Мастера Шеня».
Переодевшись, она несколько минут до начала тренировки болтала с ребятами из группы.
— А у нас пополнение, — улыбнулась Лия, высокая девушка с короткой стрижкой. — Весьма симпатичное, кстати.
Агнессе вдруг показалось, что где-то она уже это слышала. Мелькнуло понимание, что в группу пришёл кто-то, уже знакомый.
Интуиция, как это часто бывало, не подвела. Из мужской раздевалки появился новый преподаватель валеологии. Только этого не хватало.
— Вон тот, видишь? — улыбнулась Лия, с интересом глядя на вошедшего Истомина.
— Конечно. — Агнесса старалась не смотреть в его сторону. Он, впрочем, тоже не собирался демонстрировать знакомства.
Разминка прошла без происшествий, а потом Шень разбил учеников на пары. Бывшая партнёрша Агнессы месяц назад ушла в декретный отпуск и теперь посещала группу для беременных. Шень жестом указал Агнессе на Истомина.
Первым заданием для спарринга было упражнение на чувствительность. Агнессе такие упражнения обычно легко давались, и теперь она весьма удивилась, когда так и не смогла найти центр опоры Истомина и сдвинуть его с места.
Физкультурник тоже не смог подвинуть Агнессу ни на миллиметр, хотя, по правде сказать, не очень-то и старался.
Остальные упражнения у пары тоже не клеились. Даже массаж хлопками Агнесса толком не смогла сделать, потому что силы её ударов не хватало, чтобы жёсткие рельефные мышцы Истомина как следует расслабились. Раздражённый вялыми шлепками партнёрши, Истомин в свою очередь хлопнул её по лопаткам с такой силой, что она впервые с начала тренировки отпрыгнула на пару шагов и чуть не упала.
— Мягче, — спокойно сказал проходивший мимо Шень.
Агнесса обернулась, смерила Истомина вызывающим отторжение холодным взглядом и снова подставила спину для хлопков.
Заключительным заданием объявили мягкий спарринг, целью которого было уложить партнёра на спину без ударов и жёстких захватов. Со стороны могло показаться, что Агнесса совсем не старается, потому что ей всё равно не хватит сил победить партнёра, почти на две головы возвышающегося над ней. А Истомин как будто боялся сделать больно хрупкой девочке, поэтому тоже не прилагал достаточных усилий.
На самом деле они оба просто не хотели слишком приближаться друг к другу.
— Пока в каждой паре хотя бы один партнёр не одолеет другого, занятие не закончится, — громко произнёс Шень, глядя куда-то поверх голов учеников.
Почти все уже успели хотя бы по разу уложить друг друга навзничь, и только одна пара продолжала бессмысленно топтаться у своего мата. Под вопросительно-недовольными взглядами группы, ждавшей окончания тренировки, Истомин решил, что спарринг пора бы заканчивать, но опрокинуть Агнессу оказалось не так просто.
Она легко ускользала от его захватов, и он каждый раз ловил пустоту. В конце концов ему удалось крепко её перехватить, но в последний момент, перед броском он вдруг почувствовал, что партнёрша неожиданно обмякла и буквально повисла на его руках. Поэтому вместо броска он снова неуклюже её перехватил и мягко уложил на мат.
Агнесса смотрела на него совершенно спокойно, но как-то иначе, не так, как раньше. Это был уже не холодный пронизывающий взгляд, стремящийся рассмотреть то, что находилось у собеседника за спиной. Как будто Агнесса впервые признала факт существования Истомина, осознала, что находится очень близко, и теперь рассматривала его с вежливым интересом.
Её взгляд стал бархатным и обволакивающим, и Истомин вдруг понял, что его ладонь всё ещё лежит на её животе. Впервые он почувствовал исходящее от неё тепло, это уже не была мраморная статуя, а живой человек из плоти. Агнесса улыбнулась, даже как будто нежно, а в следующее мгновение мир закружился, и Истомин больно ударился затылком об пол. Сверху его придавила жёсткая сила.
— Закончили, — прозвучал откуда-то голос Шеня.
Агнесса выпустила Истомина, и когда он поднялся на ноги, поклонилась, снова глядя на него холодно и чуть насмешливо.
После занятия Истомин подошёл к Шеню и спросил, можно ли ему в следующий раз встать в пару с другим партнёром.
— Вам нужно обуздать свои эмоции, — спокойно сказал мастер. — И помните, сила женщины в её слабости.
После тренировки Истомин отправился на дежурство в студенческий общежительный сектор, где в гостиных устраивались обычные посиделки и разные игры. Главным здесь было убедиться в отсутствии алкоголя и на корню пресекать возникающие конфликты, чтобы дело не дошло до драк.
Он обошёл вверенные ему этажи и направился в комнату дежурного, чтобы заполнить журнал. У выхода на пожарную лестницу послышалось движение. Приблизившись, он увидел дым, тонкими струйками пробивавшийся из-под двери. Истомин уже взялся за ручку, чтобы открыть дверь, но услышав знакомую фамилию, остановился.
— … эта Русакова, — произнёс тихий голос, — тоже мне, аристократка…
— Говорит, он к ней придирается, — сказал второй голос. — Как же. Если кто-то ей в ножки не поклонился, всё — придирается. Мировая несправедливость.
— Подружка её — просто идиотка. Прыгнула на меня, я ей этого не забуду, — сказал первый голос. — Папочка выставку проплатил. Ты её мазню видела?
— Кстати, наша куколка у неё парня увела.
— Знаю. Терпеть не могу и эту куклу. Их обеих.
— Они где-то на Кипре сейчас. Ты когда-нибудь была на Кипре?
— Неа. Может, они там утонут?
— Ну, не надо так.
— А как надо? Их родители им покупают славу, а по-настоящему талантливые сидят в грязи.
Истомин открыл дверь, и девочки, на миг оторопев, смущённо улыбнулись.
— Курить запрещено, — мягко сказал Истомин.
Переглянувшись, девочки убрали электронные сигареты и вернулись в коридор. Истомин закрыл дверь пожарного выхода на замок.
— Ладно, тогда вы будете нас развлекать, — сказала одна из девочек. У неё были милые ямочки на щеках, длинные дреды пшеничного цвета и пирсинг по всему лицу. Кажется, это она якобы подставила подножку танцовщице-подружке Русаковой, а потом вроде как спрыгнула на неё из окна. Правда, на разбирательстве клялась, что это вышло случайно, а вот Ева и Агнесса специально приземлились прямо на неё. Компромиссом стало не накладывать взыскания ни на одну из сторон.