Изредка Доброжир оборачивается, рожа все также кирпичом — на меня косится. Ноздри раздуваются, злющий, щеки красные. Любопытно ему — не отстал ли я? Поспеваю? А вот хрена тебе лысого, выкуси! Надо было твою дочь трахнуть, хоть по делу бы страдал. Но я в такие моменты только ускоряюсь и показываю большой палец — мол, дела у меня зашибись, не дождешься, ты меня на земельку обещанную веди. Ничего не говоря, голова отворачивается и тоже только быстрее идет. Вот же сукин сын! И главное — молчит, как воды в рот набрал.
К месту идем полчаса, час — и это блин «верста-полторы», как озвучивал помощничек? Но и через час не доходим. Меня вдруг посещает догадка — не подляночку ли мне голова решил заложить? С земелькой то? Не знаю, что голова за жук, но я начинаю беспокоиться все больше, когда позади добрый десяток километров пути по самой заднице. Позади же остаются все более менее пригодные для жизни земли и далеко не все из них облюбованные дреговичами. Так отчего мне там земельки не вымерить? Но у Доброжира другое в башке крутится — прям чувствую, что его распирает, что гавнеца мне припас.
Заходим все глубже в лес, все дальше от нас селение дреговичей и все одичалее местная флора и фауна. Мне кажется, что дреговичи сюда по своей воле ни ногой, если вообще так далеко от селения захаживают. Однако расстраиваться раньше времени не спешу — посмотрим, оценим, что за земельку мне голова заготовил. Может я зря грешу и по приходу на место Доброжира начну благодарить. Хотя… если совсем на чистоту — мне сейчас любая земелька впрок, пусть даже самая худая. Поэтому, Доброжир — обломись со своей местью или что ты там надумал.
По после еще получаса скитаний выходим на подобие опушки. Даже не опушки — в кольце деревьев раскинулось огромное болото. Закашливаюсь — вонючее, однако место.
— Останавливаемся, — распоряжается Доброжир, не сдерживается, довольно потирает руками.
Вижу, что сам запыхался. А какого мне с раной боку?
Голова колеблется несколько секунду, осматривая место таким взглядом, будто видит болото в первый раз. На роже вместо привычного кирпича, наконец, появляется глубокое удовлетворение — похоже, что Доброжир признал эту дыру достаточно паршивой для моего проживания.
— Здесь что ли? — слышу вопрос помощничка, походу тот сам не смекает, куда его голова приволок.
— Да он же здесь и дня не протянет, — говорит второй, любопытно оглядывая место и держась рукой за бок, у него колит после перехода.
— Цыц, — пресекает болтовню Доброжир, да таким голосом, что мне не по себе.
Место действительно ультрадикое, для жизни негодное ни под каким соусом. И комаров столько, что заживо сожрут.
Голова находит какие-то сучьи, подбирает. А потом обходит болото кругом, втыкая по его периметру свои палочки. Это вообще какого хрена значит? Землю мне что-ли отмеряет. Наблюдая за ним молча, когда Доброжир втыкает последний колышек и оборачивается ко мне.
— Ну-с, вот так, мил человек, — виновато подергивает плечом. — Обустраивайся, располагайся на болотце, как дома.
И как реагировать? Стою туплю в полный рост.
— Ты серьезно, Доброжир? — ёжусь, рана после перехода кровоточит, необходимо менять повязку. — Предлагаешь с болота тебе платить, как с земли?
— Че не так? Платить — плати, — голова равнодушно отгоняет комара-кровососа мозолистой ладонью. — А коли не устраивает…
ХЛОП!
Комара прибил, а потом вернул на меня свой тяжёлый взгляд исподлобья. Глаза красные от недосыпа, рожа перекошенная. Злиться за доченьку свою, вот и решил подстроить мне подлянку. Ну ладно.
— Вали из земли дреговичей, хочешь сказать? — приподнимаю бровь.
— Угу, на все четыре стороны, — кивает.
Стою, размышляю.
Вокруг вонючее болото. По берегу — деревца, запорошенные мхом. Запах неприятный, аммиачный, напоминает вонь ресторанов общепита… дыра.
— Ну тогда по рукам? — тянет мне руку.
Ладно, батенька.
— По рукам!
Двое молодцев, сопровождавших нас до места, смеются.
— Осваивайся, Дроченъ, и про подать не забывай, как договаривались, чтобы во сто крат, — голова молодецки бьет мне ладонью по плечу, знает же засранец, что я держусь из последних сил.
— А забудешь — напомним, — пять копеек от одного из сопровождающих.
— Не забуду, — сквозь зубы. — Спасибо, что помогли.
Голова плечами жмёт — не благодари, от души все.
— А к дочери моей — ни ногой!
Ответа не ждет. Разворачивается и чапает прочь, шаркая ногами. За ним идут двое прихвостней детин. Голова не оглядывается, а его прихвостни шеи свернули — пялятся на меня. Один даже споткнулся об корягу, теперь прыгает на одной ноге, хромает. Вот идиот. А вообще — пяльтесь, будет что пообсуждать потом на поселении.
Я посреди болотистого леса, в земле дреговичей. Без инструмента, без зерна на засев, без дома.
Глава 12
Ну что, обхожу клочок земли, выделенный мне головой. думаю, как кашу из топора сварить. Только незадача — у моего топора даже ручки не… Доброжир, конечно, мужик находчивый и сообразительный, такого во врагах иметь — как геморрой хронический, о себе дает знать постоянно и совершенно неожиданно вылезает. Ну а что, вон как голова нашелся, причем сразу на месте, когда «земельку» мою колышками огораживал, да периметру очерчивал. Доброжир взял и с легкой руки нанес засечки на стволах деревьев в четырех местах, повторно очерчивая клочок земли. Умно ведь голова поступил! Мало ли мне в голову придет колышки двигать и пытаться вокруг пальца дреговичей обвести? Деревянные колышки ничего не стоит вытащить и заново повтыкать там, где душе угодно, кто ж потом разберет. Другое дело засечки на стволах, их не перенесешь, как не пыжься, если только деревья с корнями не выкорчевывать и как кустики не пересадить.
Да уж… а еще говорят голь на выдумки хитра.
Ну, выше нос… придется довольствоваться тем, что есть и выживать в тех условиях, в которых я оказался.
Я отдавал себе отчет в том, что с дотошным местным головой мне еще предстоит помучиться и судьба сведет нас не один раз. Оглядевшись, подхожу к бережку своего вонючего болотца, руки на груди скрещиваю и крепко задумываюсь. Исходные данные у меня какие? Вокруг за много километров — ни души, только непроходимые леса. Земля бесхозная совсем, неосвоенная и паршивая. Мало того, что сплошной лес, так еще и на парк Галицкого в Краснодаре не смахивает. Чего стоит болото прямо посереди моего участка, от которого разит, как от общественного туалета, который не убирали месяц-другой, неприятный запашок. Конечно, ко всему быстро привыкаешь (и не только к хорошему), но прямо сейчас от пряного и одновременно едкого запаха болотной жижи у меня першит гортань и слезятся глаза. До кучи здесь полно мошкары и достаточно высокая влажность, о чем сужу по поросшим мхом деревьям.
Вот как-то так…
Ничего другого не примечаю. Нечего. Выходит сплошные минусы.
Какие плюсы? Нет, плюсы здесь тоже есть, это наверняка, надо получше поискать. Не могут не быть, у любой медали всегда две стороны. Но как я не всматриваюсь, а в болоте и лишайнике, плюсов не разглядеть даже под микроскопом. Хотя… Вот нашел один — в такой дыре я смогу чувствовать себя в полной безопасности, как в бомбоубежище под землей. Враги точно не найдут. Никому в трезвом уме и памяти не придет в голову соваться сюда, а я невелика персона, чтобы меня по болотам и лесам преследовали или искали. Вот тебе и плюс. На этому, пожалуй, все.