Когда он появился в дверях, асы обрадовались:
— Садись, выпей с нами пива.
Тогда принесли чаши, из которых обычно пил Тор, и Хрунгнир осушил их единым духом. Захмелев, он не скупился на громкие речи и похвальбы:
— Я все могу! Вот могу, например, поднять всю Вальхаллу и унести ее в Ётунхейм. И еще я могу потопить Асгард! А вот возьму и поубиваю всех богов, кроме Фрейи и Сив, а их заберу себе.
Фрейя подливала ему, а он продолжал хвалиться:
— Сейчас как выпью у асов все пиво!
Надоело асам слушать его похвальбу, и кликнули они Тора. Тотчас явился в палату Тор, высоко занеся свой молот, и был он в великом гневе, и спрашивает:
— А кто это, собственно, надумал, чтобы пили здесь коварные великаны? Кто дозволил Хрунгниру войти в Вальхаллу? И зачем ты, Фрейя, ему подливаешь, словно на пиру у богов?
Отвечает Хрунгнир, и совсем не как друг глядит он на Тора:
— Это Один пригласил меня выпить пива.
— Думаю тебе, Хрунгнир, придется пожалеть о том, что ты сюда явился, прежде чем ты выйдешь из Асгарда, — говорит Тор.
— Не большая честь для Аса-Тора убивать меня безоружного. Ты можешь лучше испытать своре мужество, если отважишься биться со мной на рубеже у Каменных дворов. И глупостью было бы с моей стороны оставлять дома мои щит и точило. Будь я при оружии, мы бы померялись силами прямо сейчас. Но если ты хочешь убить меня безоружным, то я назову тебя подлецом.
Тор, конечно, не захотел уклоняться от единоборства — ведь прежде никто не вызывал его на поединок.
Пустился тогда Хрунгнир в обратный путь, и скакал он во весь опор до самого Ётунхейма. И разнеслась среди великанов весть о его поездке и о том, что они условились с Тором о поединке. Великаны понимали, что исход того боя решит их участь. Не ждать им добра от Тора, если погибнет Хрунгнир, ибо Хрунгнир был среди них сильнейшим.
У Хрунгнира были сердце и голова из твердого камня. Каменным был и его щит, широкий и толстый.
Стали великаны помогать ему готовиться к битве. Они слепили у Каменных дворов огромного глиняного человека, взяли сердце одной кобылы и вложили исполину в грудь. Глиняного человека они назвали Мёккуркальви. Хрунгнир и Мёккуркальви стояли рядом у Каменных дворов, поджидая Тора. Вместо оружия в руках у Хрунгнира было точило. Вместе с Тором на поединок отправился Тьяльви, его слуга.
И вот Хрунгнир увидел молнии и услышал сильные раскаты грома. И увидел он Тора во всем его божественном гневе: тот стремительно мчался, и, занеся свой молот, издалека метнул его в Хрунгнира. Хрунгнир поднял точило и бросил его навстречу молоту. Точило, столкнувшись в воздухе с молотом, раскололось пополам. Один кусок упал на землю, и из него образовались кремневые скалы. А другой кусок вонзился Тору в голову, и ас упал, потеряв сознание. Молот Мьёлльнир попал в голову великану. Хрунгнир свалился на Тора, и одна нога его оказалась у Тора на шее. А Тьяльви напал на глиняного человека Мёккуркальви, и тот бесславно пал. Тогда Тьяльви поспешил к Тору, чтобы снять с него ногу Хрунгнира, но это оказалось Тьяльви не под силу.
Услышав, что Тор упал, пришли все асы, чтобы снять с него ногу Хрунгнира, но у них ничего не вышло. Тут подошел Магни, сын Тора и великанши Ярнсаксы. Ему было всего лишь три дня от роду. Он спихнул с Тора ногу Хрунгнира и промолвил:
— Какая незадача, отец, что я пришел так поздно! Думаю, я бы загнал великана кулаком в Хель, если бы с ним повстречался!
— Ты, верно, вырастешь могучим богатырем, — обратился Тор к сыну. — И я хочу отдать тебе коня великана Хрунгнира по имени Золотая Грива.
Тут вмешался Один:
— Нехорошо, Тор, отдавать такого доброго коня сыну великанши, даже если это твой сын, — а не своему отцу.
— Я сам имею право распоряжаться завоеванным в бою конем, отец, а кроме того, мальчик его заслужил.
С тех пор Магни владел Золотой Гривой, и никто не решался у него этого коня оспаривать.
Тор возвратился к себе домой в Трудвангар, а точило все сидело у него в голове. Он послал за провидицей по имени Гроа, потому что она одна знала заклинания, которыми можно было извлечь камень. Гроа пришла и стала колдовать, и камень стал шататься. Заметив это и понадеявшись, что теперь можно будет вытащить точило, Тор захотел порадовать свою врачевательницу. Он рассказал ей о том, что видел в Ётунхейме ее мужа Аурвандиля и что тот скоро будет дома. Гроа так тому обрадовалась, что позабыла все заклинания, и точило перестало шататься. Оно по-прежнему сидит в голове у Тора.